Загадка исчезнувшего друга. Антон Иванов

модной публикой в изысканных вечерних туалетах, то и дело разражался восторженными аплодисментами. В антракте Прошечкина плотным кольцом окружили восхищенные поклонницы. Оттуда то и дело доносился писк: «Гениально! Потрясающе! Новое слово в отечественной драматургии! Революция в театре! Двадцать первый век!» Несмотря на столь шумный успех, Борис Олегович идти поздравлять Прошечкина категорически отказался. А на все доводы жены, что спектакль вышел «очень милым и даже оригинальным», возразил, что, по его мнению, все это «пошлость, профанация и скучища». Нина Ивановна едва уговорила мужа досидеть до конца второго акта. Борис Олегович скрепя сердце подчинился, однако через три минуты заснул и принялся, к возмущению окружающих, громко храпеть. Нине Ивановне было за него очень стыдно.

      – А ты что смеешься? – строго посмотрела на Олега мать. – Не бери пример с отца. Он вообще ничего не понимает в театральном искусстве. А на спектакль Прошечкина, между прочим, до сих пор публика ломится. Билетов не достать.

      – Дуракам закон не писан, – мигом отреагировал Борис Олегович.

      – Ну, конечно! – вспылила обычно кроткая Нина Ивановна. – Все кругом дураки! Я, публика, критики, Прошечкины! Один ты у нас умный!

      – Во всяком случае, не подчиняюсь стадным чувствам! – воскликнул Борис Олегович. – Ах, что говорить! – с трагическим видом махнул он рукой. – На Шекспира мне все равно пойти некогда!

      – А, между прочим, Люда Прошечкина нас как раз в следующем месяце приглашает на Шекспира, – тут же сообщила жена. – В современном прочтении.

      – В чьем прочтении? – насторожился глава семейства Беляевых.

      – Прошечкина, – сказала жена.

      – И что же этот наш гений по-современному прочел? – допытывался Борис Олегович.

      – «Ромео и Джульетту», – отозвалась Нина Ивановна. – Людмила – в главной роли.

      – Людмила? Джульетта? – захохотал муж. – Да она в прабабушки ей годится!

      – Не передергивай! – обиделась за подругу Нина Ивановна. – Людмила очень молодо выглядит.

      – А Ромео, конечно, будет играть Петров? – еще больше развеселился муж.

      – Да, – кивнула Нина Ивановна.

      – И они снова в аквариуме будут плавать? – вмешался Олег.

      – Совсем нет, – ответила мать.

      – Сынок! – с наигранным пафосом провозгласил отец. – На сей раз они будут лазать по шведским стенкам.

      – Откуда ты знаешь? – изумилась жена.

      – Ах, значит, я разгадал замысел гениального Прошечкина! – хлопнул ладонью по столу Беляев-старший.

      Нина Ивановна уже собиралась упрекнуть мужа за бестактность, но в это время зазвонил телефон.

      – Никогда не дадут попить чаю спокойно, – проворчал Борис Олегович.

      И, еще раз скороговоркою повторив, что «обоим Прошечкиным очень далеко до Шекспира», глава семейства Беляевых направился в гостиную, где лежала на журнальном столике трубка радиотелефона. Олег и Нина Ивановна услышали, как Борис Олегович весьма раздраженно проговорил: «Алло!»