Монета Александра Македонского. Наталья Александрова

стопкой лежали справа на столе, и строгим, официальным голосом зачитал:

      «Находясь в здравом уме и твердой памяти, я, Вальдшнеп Валерия Львовна, завещаю принадлежащий мне на правах собственности антикварный магазин, расположенный по адресу: Шестая Советская улица, дом семь, а также находящуюся в том же доме квартиру своей племяннице Гусаковой Антонине Алексеевне…»

      – Вы – Антонина Алексеевна Гусакова? – осведомился нотариус, оторвав взгляд от завещания и подняв его на меня.

      – Да, это я… – пролепетала я, потрясенная услышанным, и положила перед ним паспорт.

      – Все верно. – Он перелистал страницы паспорта (правой рукой, конечно), тщательно сверил фотографию с оригиналом и вернул мне документ. – Все верно, это вы, и вы можете на законном основании вступить в права собственности.

      – Магазин и квартира?.. – протянула я задумчиво. – Вы говорите, что это теперь мое?

      – Совершенно верно. Разумеется, после выполнения ряда обычных процедур.

      Значит, я смогу переехать в эту квартиру и больше не видеть, как муж пьет по утрам кофе, точнее, ту бурду, которую он называет этим словом? И больше не слышать, как он смеется, словно рассыпая по столу лущеный горох? И больше не слышать приторный голос свекрови и не ловить подозрение в ее взгляде?

      Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

      Разумеется, все это несбыточные мечты, при моей невезучести и бестолковости окажется, что квартира – вовсе не квартира, а собачья конура, а магазина и вовсе нету… Или просто объявится настоящая племянница этой самой госпожи Вальдшнеп – и меня назовут самозванкой и выгонят в шею.

      – Но вы вступите в права собственности только в том случае, если выполните одно условие… – дудел нотариус.

      Ну вот, так я и знала!

      Эта несуществующая тетка наверняка придумала какое-нибудь немыслимое условие. Я должна пойти туда – не знаю куда, и найти там то – не знаю что…

      – Вы не должны продавать магазин, – говорил Винетутов, при этом левая половина его лица скривилась и левый глаз подмигнул мне развратно. – Вы должны вступить в права наследства и вести дело, как вела ваша… гм… тетя. И жить в той самой квартире.

      Вот как? Да я только об одном и мечтаю – чтобы было куда уйти от мужа и свекрови! Чтобы у меня была собственная крыша над головой! Господи, неужели это возможно?

      – Я согласна, – как можно спокойнее произнесла я.

      Дальше мне дали подписать какие-то бумаги и выдали на руки дубликат завещания. Потом нотариус передал меня с рук на руки молодому человеку с розовыми, светящимися на солнце ушами, который заставил меня трижды расписаться в прошнурованной тетради и еще что-то заполнить.

      – Курослепова! – крикнул он, провожая меня.

      Нервная тетка рванулась в кабинет, задев меня плечом и даже не извинившись.

      Дома свекровь встретила меня удивленно:

      – Что случилось, Тоня? Почему ты так рано?

      После посещения нотариуса я машинально поехала домой, не взглянув