Монета Александра Македонского. Наталья Александрова

вздрогнула и обернулась.

      Конечно, это грач кричал в своей клетке.

      Он пристально смотрел на меня, склонив голову набок… и мне показалось, что взгляд говорящей птицы похож на взгляд механического клоуна, клоуна с кроваво-красными губами…

      – Прекрати, Мардук! – прикрикнула я на грача. – Я теперь буду здесь жить, так что не стоит со мной ссориться!

      – Мардук – дурак… – отчетливо проговорил грач.

      – Вот здесь я с тобой совершенно согласна! – Я усмехнулась. – И вообще критическое отношение к собственной особе достойно всяческого уважения!

      Грач обиженно нахохлился и ушел в свой домик переживать обиду. Точно как муж, подумала я. Когда он вообразит, что я проявила к нему недостаточное уважение, он ложится на диван, отворачивается лицом к стене и часа два выражает спиной мировую скорбь… Его мамочка тут же начинает суетиться, беспрерывно теребит его, интересуясь, не болит ли что у Витеночка, осторожно щупает его лоб на предмет повышенной температуры и даже интересуется, был ли у него стул (честное слово, сама слышала!).

      Как говорится, помяни черта – а он тут как тут. Не успела я подумать о муже, как зазвонил мой мобильник и на дисплее высветилось до боли знакомое имя.

      – Да, Виталик! – проговорила я, стараясь не показать досаду.

      – Где ты, Антосик? – спросил он озабоченно.

      – Я… я у подруги.

      Я по-прежнему не собиралась ничего ему говорить про загадочную тетку, про ее завещание, про антикварный магазин и квартиру. Может быть, когда-нибудь потом придется это сделать. Когда я буду точно уверена, что квартира моя по закону.

      Хотя… кажется, муж имеет право претендовать на мое наследство… Надо бы проконсультироваться у нотариуса Винетутова на этот счет.

      – У подруги? – переспросил муж взволнованно. – У какой еще подруги?

      – У… у Зои Желудевой, – выдала я первое попавшееся имя.

      Не стала ссылаться на Ленку Соловьеву, потому что с него станется ей позвонить. Не то чтобы он мне не доверял, но все же… Имя злодейки Зойки всплыло отчего-то в голове.

      – Кто это такая? – В голосе мужа прозвучали подозрительные нотки. – Ты мне никогда о ней не говорила!

      Это что-то новенькое! Прежде муж никогда не интересовался моими подругами. Он вообще не интересовался ничем и никем, кроме себя, любимого. Вечно талдычил про свою трактовку образа Базарова и про то, что комиссия из РОНО высказала ему одобрение.

      – Да говорила я! – ответила я как можно небрежнее. – Ты, наверное, просто забыл… мы с ней ходили в один детский сад… играли в одной песочнице…

      Врать, так уж уверенно, думала я, твердо стоять на своем, не меняя показаний.

      – Ну, может быть, – смягчился муж. – Но ты у нее не задерживайся, приходи пораньше. Ты ведь помнишь, какой сегодня день?

      – А какой? – спросила я испуганно, мысленно перебирая всевозможные праздники и годовщины.

      Может, я прозевала день рождения свекрови или еще что-то столь же священное?

      – Сегодня пятница! – ответил он со значением.

      И тут до