Поза да Винчи. Галина Полынская

туда-сюда лучом фонарика, рассматривая инсталляцию.

      – Что мне это должно напоминать?

      – Ты «Код да Винчи» смотрела?

      – Нет.

      – Читала?

      – Тоже нет, а что, должна была? Я вообще к коммерческой литературе не очень хорошо отношусь, ты же в курсе, насколько я интеллектуальна.

      – В общем-то, сейчас могло бы пригодиться коммерческое чтиво. Там в самом начале убивают одного деятеля, но так неудачно убивают, что он находит в себе силы долго ползать по всему Лувру и рисовать на полу загадочные картинки, затем он ложиться в центр нарисованного и наконец-то дает дуба. А изобразить всеми своими художествами деятель хотел диаграмму Леонардо да Винчи «Хомо Вертувиа», по-нашему: «Человек Вращающийся».

      – И ты хочешь сказать, что некто, насмотревшись или начитавшись произведения, решил устроить похожую сцену?

      – Угу. И решил, и устроил. Предлагаю валить отсюда на всех парусах, потом замучаемся объяснять, что мы тут делали во время убийства.

      – Полагаешь, его убили прямо здесь?

      – А ты думаешь, его привезли сюда в готовом виде?

      – Если его убивали здесь, то почему все так тихо прошло? И где кровь?

      – Может его привезли в бессознательном состоянии и тут придавили.

      – Если его задушили, то где же следы удушья?

      Не могу сказать, что мы с Владом совсем уж циничные люди, чтобы вот так вот стоять над трупом и обсуждать его, но лично мне вся эта ситуация казалась едва ли не продолжением пикника с привидениями, а Владу, похоже, было так интересно, что даже и не страшно.

      – Вы что-нибудь нашли? – раздался сверху голос Олеси, про которую мы как-то даже умудрились позабыть.

      – Да! – опередила я Влада и злорадно добавила: – Мы нашли труп!

      – Чей?! – ахнула она.

      Если б мы еще знали, чей…

      – Человеческий! Хочешь посмотреть?

      А то когда еще такое увидишь!

      Олеся не ответила, она стала спускаться к нам. Пока девушка слезала, мы продолжали рассматривать тело, лежащее в грубо намалеванном белом кругу. Темноволосый, на вид лет тридцать, лицо с острыми чертами, напоминало мордочку какого-то грызуна… довольно неприятное, надо сказать, лицо, хотя, будучи трупом, вряд ли возможно выглядеть мило и привлекательно. Телосложение худощавое… нет, худющее, с выпирающими ребрами и кривоватыми густо волосатыми ногами. И черные кусты подмышками. Малоприятное, в общем, зрелище. И тут вдруг раздался вопль, от которого мы с Владом чуть не поседели, настолько неожиданно и жутко он прозвучал за нашими спинами. Орала, как недорезанная, наша дорогая Олеся. Покуда я хватала ртом воздух, держась за сердце, Влад пытался утихомирить свою ненаглядную, впавшую в состояние аффекта. Пришлось даже слегка надавать ей по мордасам ради скорейшего успокоительного эффекта. Орать она, слава богу, перестала, зато уселась на пол в полуметре от трупа и давай рыдать, завывать и раскачиваться из стороны в сторону.

      – Дурдом «Ромашка»! – сердито бросила я, и полезла наверх, не желая созерцать