Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник). Юрий Никитин

ключи от казны, я спущу этих ключеносителей с лестницы.

      Отец вздохнул с явным облегчением.

      – Вот и хорошо. Заживем…

      Томас поспешно прервал:

      – Отец, отец! Я хочу сразу сказать, чтобы потом не было больно. Я не останусь. Я всегда был непоседой и хотя по возвращении из крестового похода всерьез собирался осесть, жениться на Крижине и заниматься хозяйством, но, как видишь, не судьба. Сейчас я заехал только попрощаться и сказать, что еду в королевство Эссекс.

      Отец смотрел в полном недоумении, потом, спохватившись, кивнул, голос был невеселым:

      – Эссекс?

      – Да, – ответил Томас. – По слухам, там очень неспокойно и со стороны мятежных баронов, и от морских разбойников, что опустошают побережье, и вообще там много беззакония и несправедливости. А я как рыцарь Храма не могу допустить, чтобы где-то творились несправедливости, притесняли вдов и сирот. Господь вручил нам, крестоносцам, острый меч и посадил на коней, дабы мы несли в мир Его законы любви и справедливости.

      Отец сказал безнадежным голосом:

      – Томас, Томас… Опомнись. Что ты сможешь один?

      Томас сказал раздраженно:

      – Не знаю. Но здесь я точно ничего не смогу.

      Громко хлопнула дверь, в комнату вошел высокий человек в подпоясанном сюрко темно-красного цвета из дорогого экарлата. Глубокий вырез на груди открывает выпуклые мышцы. Против обычая под сюрко не оказалось ни котты, ни пелюсона, что в свою очередь надеваются поверх рубашки или сорочки. На поясе широкий нож с резной рукоятью из рога неведомого зверя. Полы сюрко непристойно укорочены, для верховой езды предусмотрены разрезы спереди и сзади, а полы по обычаю заправляют за пояс. Разрез на груди, который рыцари обычно завязывают цветными шнурками, а короли скрепляют дорогими фибулами, открывает могучую грудь, заросшую рыжими волосами.

      Томас ахнул, челюсть отвисла, глаза вылезли из орбит, как у речного рака.

      – Олег… тебя не узнать!

      Олег с неудовольствием отмахнулся.

      – Да это все Лилит с ее бабьей дуростью. Как будто я не тот же в другой одежде.

      – Но как ты…

      – А что делать, – буркнул Олег. – Пристала, как… не знаю что.

      – Ну Лилит… – выдохнул Томас. – Настоящая женщина! Сумела…

      – Да ерунда, – сказал Олег. – Я тот же.

      Сэр Торвальд покачал головой, не соглашаясь, а Томас возразил горячо:

      – Она права! Человек меняется, сменив одежду… Господи, да тебя можно принять за рыцаря! Даже за весьма знатного.

      – Благодарю, – ответил Олег сухо. Усмехнулся коротко: – Впрочем, как меня только не обзывали… Ну, что надумал?

      Сэр Торвальд кашлянул, сказал просительно:

      – Увы, меня ждут в библиотеке. Вынужден вас оставить. Вы тут не подеритесь…

      – В библиотеке, – повторил Олег, провожая сэра Торвальда взглядом. – Уже и сюда добралось это благородное понятие! И как звучит «ждут в библиотеке»… Не то что в гареме или в трактире… А ты чего такой нахохленный? Как