Обитель Синей Бороды. Вера Колочкова

вот она, заветная «корочка» – адвокатское удостоверение… Лети вперед, не хочу, энергии-то не занимать! И голова на месте, и с коммуникабельностью все в порядке. Да плюс обаяние, да плюс красный диплом.

      У Олега с этими прелестями натуры все обстояло гораздо хуже. Не в том смысле, что был глуп и некоммуникабелен, а просто… из другого теста сделан. Да и не прельщала его адвокатская карьера, не умел он, как выражалась Екатерина Васильевна, бежать впереди чумовой настырности.

      – …Олежке спокойное место нужно, более стационарное. Он по натуре спокойный интеллигент, Сонечка. В хамских обстоятельствах быстро теряется, стрессоустойчивости ему не хватает. Просто ума не приложу, где бы он мог себя реализовать! Может, юрисконсультом в какой-нибудь достойной фирме?

      Да уж. Декларировать хорошо, да сделать трудно. Можно подумать, работодатели из «достойных» фирм с утра к ним в дверь очередь занимали!

      Однако у Олега хватило ума тайком обратиться с просьбой к отцу. Тот подсуетился, включил старые связи, пристроил сына довольно удачно – не по специальности, конечно, но близко к ней. А что – довольно приличное чиновничье место нашел, в аппарате районной администрации. Для начала, как говорится, пятым подползающим у третьего заместителя, но в дальнейшем с большими перспективами. Екатерина Васильевна, узнав об этой новости, очень обрадовалась – мол, это именно то, что доктор прописал! – а потом вдруг усмехнулась с сарказмом, плеснув в сына неизжитой обидой:

      – Хм! Надо же, как это он про тебя вспомнил… Столько лет дела до сына не было, а тут надо же! И свадьбу организовал, и место нашел. Но запомни, сынок, этот человек спроста ничего не делает! Смотри, потом предъявит тебе счет. Я бы на твоем месте крепко подумала, прежде чем принимать от него такую заботу.

      Олег почему-то не сказал ей всей правды. Что сам к отцу с просьбой ходил. Берег мамино самолюбие. Пусть, мол, думает, что она для сына самый главный человек в жизни. Иногда брошенной мужем женщине не за что больше цепляться, кроме своей материнской самоотверженности. Если мама сама себе такой постулат придумала, что же – пусть.

      Соня в отношения Екатерины Васильевны и Олега не вмешивалась, хотя многое ей казалось странным. А может, и не было в этом ничего странного… Кто знает. Сравнить-то все равно не с чем было. Ее мать и отец уж пятнадцать лет как на кладбище в родном городке лежали, Соню мамина сестра воспитывала, тетя Люба. Но за ней отродясь не наблюдалось такой истовой любви-самоотверженности. Да и откуда? Она ж в бабьем одиночестве всю жизнь прожила, своих детей не было. Это уж потом, когда гирю-племяшку с плеч сбросила, сошлась с кем-то. Присылала пару фотографий, вроде ничего мужичок. На вид плюгавенький, конечно, но какого уж Бог послал. Соня за тетю Любу рада была…

      Отец Олега его потом и в смысле «перспектив» не бросил. Как-то сразу и резво двинулась карьера Олега вперед, слишком подозрительно резво, чтобы не разглядеть в этом невидимую власть нужной «волосатой руки». Соня только диву давалась, наблюдая,