Земля в иллюминаторе (сборник). Юрий Иванович

камни.

      – А железо? Смотри, здесь какая-то штуковина. Вроде из железа. Сможешь?

      – Запросто!

      В тот же момент Хеб услышал в наушниках голос корабельного компьютера:

      – Необъяснимое перемещение корабля в пространстве, несогласованное с командиром. Какие будут ваши указания?

      И только Хеб собрался спросить, кто же перемещает корабль, как раздался еще больший грохот. Словно выстрелили несколько тяжелых орудий. В наушниках послышался жуткий треск, и сквозь него прорвалось лишь три слова:

      – …полная деформация! Вышли…

      Залпы тяжелых орудий повторились еще несколько раз. В наушниках пропало даже шипение. Зато вновь ожил переводчик:

      – Эй, чего это вы тут делаете в нашей песочнице? А ну кыш отсюда! Мелюзга зеленая! Совсем уже покурить негде!

      В тот же момент гигантская платформа резко взлетела в воздух, и Хеб увидел свет через потрескавшееся покрытие капсулы. Какие-то огромные тени мелькали вокруг робота-вездепроходца, но трудно было понять, от кого они исходили. А универсальный переводчик продолжал вещать:

      – Глянь, пацеки опять что-то раскурочили.

      – Ага! Молотком какой-то прибор сплющили.

      – Ого! Как удивительно пахнет! Волнующе…

      «Капотралус!!! – в ужасе закричал Хеб. – Что-то случилось с контейнерами!»

      – Действительно, приятный запах! Чуть ли не волшебный. Не то что наши вонючие сигареты. И чего мы этот никотин мерзкий вдыхаем?

      – Правильно! Бросаем курить немедленно! Нам уже по двенадцать лет, а ведем себя как недоумки.

      – И давай в школу поспешим, можем на математику опоздать.

      – Точно… Математика – вещь полезная… О! Эврика! То решение теоремы, что учитель нам вчера показывал, – это же настоящий анахронизм! Ведь гораздо проще решение будет выглядеть так!

      – Не пиши на весу. Давай лучше присядем на бортик песочницы.

      Хеб, пытающийся поднять робота на уцелевшие ноги, опять успел заметить лишь глобальное затемнение и еще более огромную платформу, опустившуюся на его капсулу. Только теперь бронированная защита уже не выдержала и сплющилась, рассыпаясь полностью. Последнее, о чем успел подумать Хеб перед смертью, было:

      «На эту планету моего капотралуса будет слишком много! Невероятно много…»

      Раз в жизни

      Виталий Пролеткин был закоренелым лентяем. Но самым странным парадоксом в его лености было отлынивание от любых дел и работ, которые его не интересовали. Если же что-то его интересовало! О-о-о! Тогда он весь преображался: кипел энергией неуемной, выдавал идеи распрекраснейшие, делал все наибыстрейше и с отменным качеством. Но лишь только интерес угасал, Виталий моментально превращался в медведя-ленивца, и его организм замирал, даже мысли отсутствовали. Лишь изредка мозг усиливал свою деятельность. Да и то только для того, чтобы умудриться избежать новой работы и придумать отговорки поубедительнее.

      Как-то, в порыве вдохновения, Пролеткин