Ермак. Поход. Игорь Валериев

рабочих много писем от ихэтуаней. Баламутят народ. Боюсь, до большой крови дело дойдет.

      – Мне до разрешения генерала Гродекова всё равно ничего предпринять не удастся, – я спрятал листок в карман брюк. – И до этого ещё минимум неделя осталась. Так что не будем загадывать. Посмотрим, что произойдёт за это время. Во всяком случае, большое спасибо за информацию. Сколько я вам должен?

      – Тимофей Васильевич, информация о том, что я выкупил четырёх казачек, чтобы вернуть их на родину, подняла мой авторитет среди казаков Приамурья и Забайкалья на недостижимую ранее высоту. Такого ни за какие деньги не купишь. Так что это я вам должен.

      – Что же, ещё раз спасибо, Николай Иванович. Буду надеяться, что в этот раз это будет действительно моя сестра. Только что вот делать потом?!

      – Просто радоваться, что на этом свете живёт человек с вашей кровью. Живёт богато, счастливо. Радоваться, что у вас уже трое племянников. Забыл вам сказать, что дети все мальчики. Надеюсь, что скоро всё успокоится вокруг, и вы сможете увидеть свою сестру, зятя и племянников.

      – Ваши слова да Богу в уши, – с довольной улыбкой от ещё одной приятной новости произнёс я.

      – Мы сами должны пройти свой путь, но слова Будды могут показать его, – степенно ответил купец.

      – Ещё раз примите мою благодарность, Николай Иванович, за подаренную надежду, – я склонил голову. – А вы действительно думаете, что ожидается большая кровь?

      – Иногда мне кажется, что все они там, в Пекине, включая старую императрицу, сошли с ума и хотят погубить Китай. Такое ощущение, что министры и губернаторы провинций, которые управляют теперь государственными делами, в них ничего не понимают. Все их действия в последнее время ведут к тому, что скоро произойдет война со всеми иностранными державами, имеющими концессии в Китае. Как и сорок лет назад, Пекин будет осажден, наши войска разбегутся, дворцы будут разрушены, a бедный народ и купцы заплатят неимоверную контрибуцию за трусость войск и глупые головы чиновников, – Тифонтай грустно улыбнулся.

      В это время раздался стук в дверь каюты. В каюту вошёл официант из бара-буфета парохода, принесший пару бутылок охлаждённой воды и стаканы. Расставив всё на столе и получив от меня плату со значительными чаевыми, быстро удалился. Я разлил воду по стаканам и, взяв свой, с удовольствием сделал глоток. День вступал в свои права, и в каюте уже было жарковато. Не спасал даже лёгкий прохладный бриз, потоки которого залетали в открытый иллюминатор.

      – Николай Иванович, продолжайте, – попросил я.

      – Хорошо, – Тифонтай сделал пару глотков и поставил стакан на стол. – Я теперь российский подданный, но, даже оставаясь китайским, сказал бы то же самое, китайцы хорошие купцы, но плохие чиновники. Если бы наши чиновники были умны, то они должны были бы уничтожить всех ихэтуаней и не позволить им трогать иностранцев. Я понимаю, что за одного тронутого иностранца потом поплатятся сто невинных китайцев, если не больше.