Как живется вам без СССР?. Лариса Бабиенко

пороге стояла девушка с золотыми сережками в ушах, однако в пыльном платье. Видно, что прямо с поля.

      – Знакомьтесь, – представил Анне хозяйку комнаты Абиддин. – Бригадир Закирова. Окончила институт хлопководства. Завтра поведет комбайн – у нас уже начинается сбор хлопка.

      Поскольку на Востоке плов готовят мужчины, он мгновенно ушел во двор и начал между кирпичами разжигать огонь.

      Пока девушка переодевалась в яркое платье из хан-атласа, Анна листала тоненький сборник стихов Омара Хайяма, который лежал на столе, и натолкнулась на отмеченные его владелицей строки:

      В мире временном, сущность которого – тлен,

      Не сдавайся вещам несущественным в плен,

      Сущим в мире считай только дух вездесущий,

      Чуждый всяких вещественных перемен.

      В открытую дверь видно было, как подошел к арыку старик, окопал приствольный круг росшего около него тутовника.

      – Мухтасар, о наших женщинах расскажи! – крикнул агроном, закладывая в варево рис. – Какие они у нас красивые, добрые!

      – Я их терпеть не могу! – ответила гневно девушка.

      – Что? – выпрямился Абиддин. – Разве можно так? У них же много детей, они о них заботятся!

      – Видела я, как они заботятся. В какой дом ни зайди, нет кроватей, дети спят на полу, вповалку, без простыней, укрываются одним одеялом. А стирают его через три-четыре года.

      Мухтасар восторга своего начальника не разделяет и рассказывает о том, какие сельские женщины глупые и жадные.

      – И ни одной книги в доме!

      «Не преувеличено ли это?», – подумала Анна, но вслух спросила иное:

      – Может в этих семьях каждая копейка на счету?

      – Бывает, конечно, – вроде соглашается Мухтасар, но и возражает: – Я по ведомости вижу, сколько они получают. Нельзя сказать, что у населения нет денег. Машину у нас непременно купят, а вилку, ложку – нет. Женщины закупают десятками метров плюш. Платят за невесту большой калым, а купить себе пододеяльник, полотенце, простыню и не подумают.

      Поварешка Абиддина уже минуту сердито моталась в воздухе, он пытался хоть как-то урезонить бригадира, но та закусила удила и выпалила:

      – Я еще с твоей женой разберусь!

      – Марьям не трогай! – выкрикнул нервно агроном. – Чем она тебе не пришлась?

      – Мы недавно большую денежную премию давали, дарили колхозницам ночные рубашки, полотенца, домашние тапочки. Радуемся в правлении, что сделали доброе, захожу в дом к вам и что же?..

      – Что? – сердито выпрямился мужчина.

      – Марьям опять босиком по холодному полу ходит, опять во всем доме ни одного полотенца.

      – Неправда, она в калошах ходит! – защитил свою жену агроном.

      – На босую ногу, в резиновых, это же радикулит, – фыркнула девушка. – А вы спросите, почему она ходит без носков? Потому что все прячет в сундук. А сундук этот бездонный.

      Уж тут Абиддин повеселел, вошел в комнату с подносом плова.

      – Причем тут Марьям? Мы живем как все люди. Аллах так велел, чтоб был калым.

      Но Мухтасар, видно, немало