Полудевы. Марсель Прево

нижних ступенек, у правого крыла здания, экипажи, один за другим быстро подъезжая к подъезду, скрывали за своими дверцами элегантных посетителей Оперы, закутанных в шубы, в плащи, в ротонды, в накидки, обшитые дорогими махами.

      В карету мадам де Рувр, – один из тех великолепных экипажей, в прекрасной упряжи, которые парижские кучера держат специально для найма богатым иностранцам – сели Жанна и ее мать, которых Рувры должны были довезти до их отеля «Миссионеров».

      Максим один шел пешком… Гектор затерялся в толпе, и он не стал искать его. Ему приятно было остаться наедине со своим счастьем. Он шел, сам не зная куда, по улицам города, на которых стоял шум от разъезда публики из театров, и этот шум становился меньше и глуше по мере того, как Максим углублялся в пустынные кварталы левого берега. Когда он вернулся в отель, довольно поздно, он против обыкновения, не зашел поцеловать спящую Жанну.

      Все прошедшее было отнесено на задний план волнами настоящего. Когда Максим остался один в своей холодной, неприветливой комнате «миссионерского» отеля, он кинулся в кресло и вслух проговорил слова, передававшие состояние его души:

      – Ах! Когда любишь женщину так, как я люблю эту, надо было бы знать ее ребенком, совсем ребенком, и из года в год воспитывать ее как сестру!

      Глава 4

      Редкие из домов на бульваре Haussmarm, между avenue Pereier и улицей де Корсель, не имеют двух выходов для хозяйственных потребностей квартирантов на тихую улицу Baume. Квартиры, в домах этой улицы заключают в себе одно редкое для Парижа преимущество: их окна выходят в сад, принадлежащий отелю «Де Сегюр», роскошные поляны которого оканчиваются в нескольких шагах от улицы де Корсель. Этот царственный сад, на который давно уже покушаются разные инвесторы общественных зданий, весною населяется соловьями, как деревенский помещичий парк; зимой высокие деревья, часто покрытые инеем, точно обернутые ватой, скрывают своими ветвями, оголенными от листьев, дома соседней улицы La Boetie и заставляют совершенно забывать о близости шумной и деловой части Парижа – квартала Сен-Оноре.

      Жюльен Сюберсо уже четыре года занимал квартиру в этой удачно расположенной местности. Помещение его находилось в небольшом особнячке, вероятно оно было приспособлено для холостой квартиры какого-нибудь аристократического сынка, имело свою лестницу и удобный отдельный выход на улицу Бом. Этот особнячок всегда отдавался отдельно, так как большой главный дом мог обходиться без него.

      Когда Жюльен в первый раз приехал в Париж, в восемьдесят пятом году, из своей родной провинции из городка департамента Оды, он занимал должность секретаря мистера Аскена, богатого владельца виноградников в окрестностях Лиму, избранного депутатом от своей провинции. Жюльен, двадцати одного года от роду, был последним мужским потомком одной из самых древнейших фамилий в его стране. Он знал цену своей красоте и своим способностям и страдал от недостатка средств. Решившись заранее на всякие сделки, вооружившись гордостью, не допускающей чужого суда, он вступил в Париж подобно