Кавалер Ордена Мужества. Николай Викторович Игнатков

арь.

      Орден мужества в кружку, где спирт,

      Был на четверть разбавлен водой.

      Ты живой, а товарищ убит…

      Ты живой! Ты живой! Ты живой!

      Колокольная плющилась медь,

      Вырываясь, летела вперед.

      И тебя забрала от нас смерть,

      По живому опять – наизлет.

      Орден мужества в кружку, где спирт,

      Был на четверть разбавлен водой.

      Ты живой, а товарищ убит…

      Ты живой! Ты живой! Ты живой!

      Океанами плещется жизнь,

      И тебе не мешало пожить.

      В путь последний слезой проводить,

      Помнить вечно! И вечно любить!

      Орден мужества в кружку, где спирт,

      Был на четверть разбавлен водой.

      Ты живой, а товарищ убит…

      Ты живой! Ты живой! Ты живой!

      Одинокая серая тень,

      Только сосны скрипят о былом…

      Ты любил у могилки сирень,

      Наполняется сердце свинцом.

      Орден мужества в кружку, где спирт,

      Был на четверть разбавлен водой.

      Ты живой, а товарищ убит…

      Ты живой! Ты живой! Ты живой!

      Журавли над тобой пролетят…

      А возможно ты сам журавлем,

      К Богу в ангелы, в летный отряд,

      Управлять будешь там ты дождем.

      Орден мужества в кружку, где спирт,

      Был на четверть разбавлен водой.

      Ты живой, а товарищ убит…

      Ты живой! Ты живой! Ты живой!

      И слова заглушив, тишина…

      Помолчим мы теперь над тобой…

      И у смерти бывает вина,

      И земной твой закончился бой.

      Орден мужества в кружку, где спирт,

      Был на четверть разбавлен водой.

      Ты живой, а товарищ убит…

      Ты живой! Ты живой! Ты живой!

      Гайки крутит чужая резьба

      Разуверился в правде и ложь,

      Голенищем кирзовых сапог.

      На кого посмотри, ты похож?

      Гонит ветер опавший листок,

      И кидает его на пролом,

      В траектории только борьба.

      В речку бросит, наполнив свинцом,

      Гайки крутит чужая резьба.

      Мир, теряющий страх

      Мир, теряющий страх,

      Постучится в окно похоронкой.

      Вновь горит Карабах,

      И костры поджигают винтовкой.

      Сколько нужно смертей,

      Принести разрушителям в жертву?

      Сколько нужно свечей,

      Чтоб теплом достучатся к их сердцу?

      Убивают людей,

      Незатейливо глядя с экрана.

      Ну и кто там злодей,

      Если вся эта, правда, туманна?

      Дубовой свежестью листвы

      Дубовой свежестью листвы,

      Ведром, черпая зной у лета.

      И каплю взять бы красоты,

      У деревенского рассвета.

      В стогу затих мышиный рой,

      Луга свою набрали силу.

      Осколок неба синевой,

      Приятней будет эликсиру.

      И воздух травами пропах,

      И вольный дух накроет поле.

      И облаками на руках,

      Ложится русское раздолье.

      А тюрьма лишь отвечает невпопад

      Потеплели батареи… За окном,

      Распласталась по земле уже зима.

      И стучится жизнь за склеенным стеклом,

      А напротив ноздри выпучив, тюрьма.

      Сколько там она закрыла разных душ,

      И виновных, а бывает наугад?

      Чей-то сын сидит сегодня, чей-то муж?

      А тюрьма лишь отвечает невпопад:

      – Без меня не обойтись вам никогда,

      Я сама на побегушках здесь у зла.

      – Мир сегодня не возможен без врага,

      Застилает вам порою очи мгла.

      Ветра гонимые

      Ветра гонимые, седые,

      В лохмотьях рваных тишины.

      И люди мрачные и злые…

      И коромысло у вины,

      Согнулось вкривь, и вкось качаясь,

      Вода плескается ведром.

      В объедках жизни отражаясь,

      Завяла старость. И умом,

      Не