Богатый старик. Кир Булычев

городного актера, с крупным носом и глубокими морщинами на щеках. Ольга Герасимовна доставала новый журнал и клала перед стариком. Старик медленно листал его и возвращал. Он никогда ничего не покупал, и Ольге Герасимовне это нравилось, потому что она считала трату денег на журналы неразумной.

      – Уже осень, – говорил старик.

      – Осень, – соглашалась Ольга Герасимовна.

      В словах старика была угроза. Осень казалась стихийным бедствием. Ольга Герасимовна произносила это слово мягко и лирично, успокаивала, что не все еще потеряно, что и в осени есть своя прелесть.

      – Картофель не успеют убрать, – говорил старик.

      – Может, успеют еще, – говорила Ольга Герасимовна.

      Если кто-нибудь подходил, старик замолкал и ждал. Ольга Герасимовна спешила отпустить покупателя.

      – Завтра получу «Советский экран». И «Здоровье», – говорила Ольга Герасимовна.

      – Обязательно зайду, – отвечал старик, словно давно ждал этих журналов. – Вас очки не беспокоят?

      У Ольги Герасимовны были новые очки, она как-то пожаловалась, что давят в переносице.

      – Спасибо, привыкаю, – отвечала Ольга Герасимовна. – Как ваша работа?

      Старик был на пенсии, жил один и сказал как-то Ольге Герасимовне, что производит опыты.

      – Спасибо, продвигается, – говорил старик.

      Ольга Герасимовна наклоняла голову и смотрела на старика сбоку, жалела его. Верхняя пуговица на пальто висела на одной ниточке. У старика где-то погиб единственный сын, жена умерла давно, и позаботиться о нем было некому.

      – Я пойду, – говорил старик.

      – Завтра приходите, – отвечала Ольга Герасимовна.

      Ей хотелось еще добавить, чтобы он не забыл надеть кашне, но сказать об этом она не решилась.

      2

      Алла спустилась по скрипучей лестнице на первый этаж. Она была недовольна, что посетитель пришел так не вовремя. Завтра должна приехать ревизия из областного музея, а она еще не кончила проверять серебро. И, как назло, директорша уже неделю как читает лекции в районе.

      В первом зале, у витрины с ископаемыми костями и макетом жилища первобытного человека, ее ждал благородного и сурового вида старик в черном пальто и с потертым портфелем в руке.

      – Вы будете директор? – спросил старик строго.

      – Я замещаю директора, – сказала Алла. – Что вы хотели предложить?

      – Имею коллекцию древних монет, – сказал старик. – Не желает ли музей ее приобрести?

      – Нет, – сказала Алла. – Мы сейчас не покупаем. Конец года, совсем нет денег.

      – Значит, мне обратиться в областной центр? – Старик был разочарован.

      – Я посмотрю сначала, – сказала Алла. В небольших провинциальных городах случаются находки, которым может позавидовать столица.

      В директорском кабинете старик вытащил из портфеля парусиновый мешочек, развязал его и приподнял за донышко. Монеты хлынули на стол, растекаясь к углам. Подставив ладони, чтобы удержать их, Алла поняла, что это не коллекция, а клад – монеты были одинаковыми, нечищеными и лишь недавно лежали в горшочке. Рука коллекционера к ним не прикасалась.

      – Где вы нашли их? – спросила Алла.

      – Я не находил, – сказал старик. – Я их собирал. Много лет.

      – Я вам не верю, – сказала Алла. – Это не коллекция.

      – Как угадали? – Старик был саркастичен.

      – Это моя специальность. И поймите, если это клад, то для нас очень важно знать, где он найден, в чем, при каких обстоятельствах…

      – И потом вы заберете у меня за спасибо.

      – Почему? Вы получите соответствующее вознаграждение.

      Старик приподнял мешочек и свободной рукой начал сгребать монеты в кучку.

      – Разговор у нас не получится, – сказал он. – Я не хотел признаваться сначала, но теперь вынужден сказать: это коллекция моего покойного сына. Придется везти ее в область.

      – Оставьте свой адрес, – сказала Алла, не надеясь на то, что старик ее послушает. Монеты она успела разглядеть. К счастью, это были рубли второй половины XVIII века, большой ценности они не представляли.

      – И не подумаю, – сказал старик.

      3

      Старик вернулся домой огородами. Эта ворона из музея могла устроить за ним слежку. Старик был собой недоволен. Он даже порой смотрел на себя со стороны и удивлялся тому, как некрасиво и неправильно он живет. Скупость влекла его к необдуманным поступкам. В предвкушении денег он терял осторожность.

      На лестнице сидел грузный мужчина, сосед Северов, которого выгоняли курить из дома. Он курил с наслаждением. Старик набрал в легкие воздуха и задержал дыхание, чтобы не отравиться дымом. Старик не любил Северова за вялость мыслей и готовность заранее со всем согласиться. Он сторонился его жены, считавшей весь мир своей собственностью, а Северова – вещью, от которой пользы немного, но выкинуть жалко. Их дочка Светлана