Счастье за три дня. Наталия Миронина

голове, но мама была непреклонна.

      – Обычная коса, не туго заплетенная, – вот лучшее украшение девушки, – отвечала она.

      Наверное, так бы все и закончилось ничем, если бы папа, присутствующий при очередном споре, не произнес:

      – Господи, да пусть подстрижется. Ну, восьмой класс, взрослые люди уже. Она же все понимает уже. Да, Дина?

      – Да, папа, – ошалела от счастья Васнецова.

      Она побежала звонить Ирке и слышала, как папа сказал маме:

      – Во-первых, она совсем взрослая, а за это лето так изменилась, просто не узнать. Во-вторых, ты не удержишь ее – смотри, что вокруг происходит. Жизнь меняется на глазах. Так лучше мы будем в курсе ее желаний. Хуже, если она взбунтуется.

      Мама ничего не ответила, но Дина уже знала, что вопрос решен.

      Стрижку ей сделали точь-в-точь как у певицы Сандры на той фотографии – длина сохранилась, но все подстрижено лесенкой и взбито в этакое облако. Челка тоже была приподнята и тоже взбита. «Мама умрет от ужаса!» – подумала Дина, глядя на себя в зеркало.

      Мама если и пришла в ужас, то виду не подала. Видимо, вняла папиным словам. И только осторожно спросила:

      – Ты так первого сентября хочешь пойти?

      – Да, – кивнула гривой Дина.

      – Но в форме и с этой прической ты будешь выглядеть смешно, – осторожно сказала мама.

      – А я не в форме пойду, – бойко сказала Васнецова, – мы договорились прийти в обычной, но нарядной одежде. Понимаешь, во-первых, форму вот-вот отменят. Во-вторых, мы потом решили пойти на бульвары погулять. В-третьих, мам, как же эта форма надоела!

      Мама покачала головой и поинтересовалась:

      – И что же ты наденешь?

      Дина на минуту задумалась: «Вдруг мама поможет? Ведь с прической прокатило!»

      – Я хочу так, как на той фотографии. Как Сандра.

      – Да? Ну хорошо… – сказала мама задумчиво. – Ну, неси ее сюда. Подумаем.

      Вечером накануне первого сентября в комнате Дины была приготовлена белая рубашка с кружевами и широкими подплечниками. Пуговицы у этой блузки были круглые, сделанные из старых бусин. Еще висел широкий черный пиджак и узкая черная юбка. Короткие летние сапожки одолжила мама.

      – Да, сногсшибательно, только если тебя не выгонят из школы, – сказал папа, увидев Дину в таком наряде.

      – Не выгонят.

      Утро понедельника было в меру прохладное, пиджак очень пригодился. Глаза Дина красить не стала, но тени чуть заметные наложила. «Мало ли, это у меня от усталости!» – подмигнула она сама себе в зеркало. Цветы, которые она несла для классной руководительницы, несколько смягчали картину – с ними вид у Дины не был таким вызывающим. По дороге она встретила Ирку, которая была в блестящих бирюзовых лосинах, футболке, завязанной на боку, и длинном «жатом» плаще. Ее плечи, как и плечи Дины, казались огромными.

      – Здорово, – оценила подруга наряд Дины.

      – Тебе тоже хорошо, – великодушно ответила Васнецова, хотя Иркины ноги в бирюзовой блестящей