Второе Я. Александра Совина

      Но в какой-то момент наступает миг, когда больше вспомнить нечего.

      И человек скажет: Наверное, примерно пять лет. День, когда мне подарили игрушку.

      Но, какова вероятность, что это действительно оно? В большинстве своем воспоминания переменчивы, они изменяются с течением времени, меняются местами и то что произошло в пять лет, на самом деле было в восемь.

      Лишь единицы, особые люди с уникальным свойством мозга запоминать все, что происходило в их жизни без возможности забыть ответят на вопрос абсолютно правильно. В их ответе невозможно будет сомневаться. Эти люди опишут и лица людей, что были с ним в этот момент и какая на улице была погода, и в какой упаковке была игрушка. А также скажут, что это воспоминание не первое и даже не второе.

      Яна не относилась ни к первой, ни ко второй группе. Она не скажет, что тогда ей было пять. Она бы с трудом смогла сказать свой возраст на тот момент. Она не сможет описать человека, которого она видела, также как и не скажет как звучал его голос. Но зато у нее есть полная уверенность в том, что голос был женский и может предположить, что это была сестра ее мамы, так как тогда родители не приглашали никого в свою квартиру, а сестра жила с ними.

      – Какая прелесть! – восхищался женский голос в воспоминании Яны.

      В воспоминании она лежала укутанная на маленькой кроватке и шевелила ручками.

      – И она такая маленькая, – говорил все тот же голос, – Ее на руки брать страшно. Вдруг я ее уроню? Какие интересные глаза…Правый серый, а левый зеленый.

      – Гетерохромия, – ответил ей другой женский голос. Предположительно это была мать Яны – Нина Анатольевна.

      – Врачи сказали, что это может пройти в ближайшем времени. У детей часто серые глаза при рождении. Может второй тоже станет зеленым.

      На этом ее воспоминания о том дне прерываются.

      Конечно, воспоминание это не точное и изменено с течением времени, ведь «гетерохромия» довольно таки сложное слово для маленького ребенка еще даже не умеющего ходить.

      Скорее всего эти слова с возрастом просто на ложились на него. Но восхищение, страх и удивление оставались неизменными спутниками воспоминания, даже по словам других людей.

      Кстати, гетерохромия так никуда и не делась, но, как врач и обещал цвет глаз изменился: правый стал карим, а левый так и остался зеленым.

      Зато волосы стали рыжими, а на лице появились веснушки, которые никогда не доставляли ей особого удовольствия, так же, как и не восхищали других людей. Они покрывали все ее лицо из-за чего издалека оно казалось грязным, а цвет лица неровным.

      Но она все так же оставалась милым маленьким ребенком с необычными глазами.

      Март 1995 года

      Если бы кто-то спросил Яну что больше всего запомнилось ей из детства, она бы сказала:

      – Камера.

      Камера – то, что сопровождало ее в течении последующих лет.

      Она не была моделью, да и куда ей? Просто родители обожали фотографировать ее в самых разных ситуациях и боялись пропустить хоть один момент ее детства.

      Фотографии ее первых шагов, первой ложки каши, которой она отравилась из-за отсутствия обоняния у Иры – сестры ее мамы. Фотографий, где она сидит на руках у папы или мамы было очень много, но еще больше фотографий где она гуляет на улице.

      Все эти фотографии были подписаны и хранились в альбомах с пометкой: Детство 1990-1992 гг. И таких альбомов было множество, каждый пронумерован и стоят в хронологическом порядке на верхней полке шкафа заваленные постельным бельем.

      Каждая фотография давалась с большим трудом. Яна была крайне не усидчивым ребенком, и если бы ее спросили какая фраза ассоциировалась у нее с этим периодом она бы сказала:

      –Вот почему ты такая беспокойная? Не вертись!

      Конечно не дословно, но Яна знала, что мама с папой часто ругали ее, если она не сидела спокойно.

      Июнь 1995 года

      Яна любила чувствовать себя защитницей людей от зла, особенно после просмотра телевизора. Частенько дома она выстраивала из диванных подушек пещеру и представляла, что это ее тайное логово, где она разрабатывает новый план по спасению окружающих: начиная от друзей и заканчивая кошки по кличке Катя, которую они завели, когда ей стукнуло четыре года.

      Но все это была лишь игра, в которую одной играть было не так уж интересно. Что же за спаситель без помощника? Ну, или большого количества помощников.

      Яна хотела чего-то настоящего. Чтобы как в фильмах можно было побегать за настоящим противником, строить настоящие планы и исполнять их.

      И в желании почувствовать себя защитницей и надеже, что это поможет ей обрести как можно больше друзей Яна ринулась защищать четырех летнего мальчика, когда увидела, что его задирают ребята старше, выше и сильнее его.

      – Эй! Прекратите! –крикнула Яна, забираясь к ним на высокую деревянную горку и закрывая собой мальчика.

      – Ну а ты то куда лезешь, пончик? Свали отсюда, –