Ось земли. Дмитрий Дивеевский

этот момент и поручик заговорит. Но ей хотелось другого – испытать неведомое наслаждение, которое раздирало ее плоть, сводило судорогой челюсть и свело спазмом низ живота. Глубоко дыша, Ольга стала гладить его хорошо развитые плечи, потом опустила руку на левый сосок, добиваясь отвердения. Когда же мягкий пупырышек налился кровью, она прильнула нему ртом и стала целовать. Затем, набрав воздуха в легкие, впилась в грудь поручика зубами. Тягушев издал горловой звук, и содрогнулся в конвульсии, а она терзала его плоть все сильнее и сильнее. Когда же его теплая, соленая кровь полилась ей в рот, ее тело стал бить судорожный оргазм, какого она никогда ранее не испытывала.

      Наконец, оторвавшись от поручика, Ольга взглянула ему в глаза и он увидел две острые точки вместо зрачков, будто у неведомого зверя, лишенного даже отдаленной схожести с человеком.

* * *

      Вернувшись из кабинета Хлуновой, где он «служил конвоиром» к себе в Дрезден, Зенон долго метался по дому, не в состоянии овладеть собой. Он понимал, что ему нужна какая-то помощь, чтобы придти в себя от увиденного. Сначала Александр Александрович пытался успокоить себя с помощью виски. Стоя перед окном и глядя в темно-синее звездное небо, он глотал обжигающий напиток, но спокойствие не приходило. Профессор понимал, что не уснет, а если уснет, то на него навалятся кошмары. Душа его стонала от увиденной бесовщины. Потом, когда уже было далеко за полночь, пришла мысль, что нужно читать Святое Писание. Профессор достал с полки Евангелие от Марка немецком языке и простые, выверенные до предела слова стали падать ему в душу. Он читал их и чувствовал, что будто капля за каплей падает на раскаленный камень его души благодатная прохлада и успокаивает ее горение…. Теперь он знал, перед тем как полететь в Нижний, и после возвращения оттуда надо молиться…

      Зенон в разведке кайзера

      Александру Александровичу не давал покоя Анатолий Собчак. После беседы с питерским мэром развалились на куски надежды старика на лучшее будущее родины, и Собчак не уходил из головы. Теперь он знал, чем Собчак похож на Троцкого: для обоих русский народ был ни чем иным, как глиной для лепки фигур, нашептанных с Запада. И оба были весьма сходны в манере поведения. Как-то Зенон вспомнил архивную фотографию Лейбы Бронштейна, сделанную в тюрьме в день его бракосочетания с Александрой Соколовской, которую он позже оставит вместе с двумя детьми. Молодой Лейба сидит на стуле, устремив взгляд вдаль и глаз его блистает искрой величия. Грудка надута, подбородок приподнят, волосы закинуты назад, ни дать ни взять, вождь человечества. А ведь тогда еще ничем о себе не заявил. Мелкий заключенный одесской тюрьмы. Мелкий не мелкий, а откуда-то амбиций на целый мир хватало. И Собчак такой же! Мозгов на убогую кандидатскую едва достало, а в планах перековка целой России! Что это, как понять такое состояние человека? Что касается Лейбы, тут понятней: человек заразился мессианским марксизмом с младых ногтей. А Собчак, может он тоже из этой породы? Мессианский коммивояжер нового