Святая Русь против варварской Европы. Валерий Шамбаров

Хмельницкий был хотя и неопытным, но умным политиком. Понимал, что раз уж он начал восстание, его предстоит каким-то образом закруглить. И имел в виду разные варианты. С одной стороны, завязывал дружбу с Москвой, а с другой, еще не терял надежды по-хорошему договориться с королем. Особенно если тот после разгрома под Пилявцами соблазнится опереться на казаков и прижать магнатов.

      6 октября открылся элекционный сейм. Притязания на корону предъявил было Вишневецкий, но его дружно отвергли. Выставлял свою кандидатуру князь Трансильвании Ракоци, а Москва предложила Алексея Михайловича или новорожденного Дмитрия Алексеевича. Конечно, всерьез на их избрание не рассчитывали. Зато о себе заявили красноречиво – ведь еще совсем недавно польский король претендовал на русский престол. Реальных же претендентов было двое. Епископы и магнаты стояли за брата Владислава – Карла. Мелкая шляхта – за Яна Казимира. Этот кандидат воспользовался ситуацией, установил тайные связи с казаками и раздавал щедрые посулы. Хмельницкий клюнул. И грозил, что в случае избрания Карла продолжит наступление. Несомненно, этот фактор сыграл на сейме решающую роль. Разорения своих имений шляхта не хотела. И 7 ноября королем стал Ян Казимир.

      Он тут же направил гонцов к Богдану, утвердил его гетманом и предписал отвести войско на Украину. При этом король признавал, что в разыгравшихся событиях виноваты сами поляки, обещал отменить унию и запретить польским частям заходить восточнее Староконстантинова. Обещания были заведомо ложными. Ведь одновременно Ян Казимир поддерживал интенсивные контакты с папой Иннокентием Х. Который для вступления на престол разрешил его от монашеского иезуитского обета, дозволил вступить в брак. Однозначно подразумевая, что за такое одолжение он в новой роли обязан быть верным орудием католической экспансии. Но на это в победной эйфории не обратили внимания.

      В декабре 1648 г. полки Хмельницкого торжественно вступили в Киев. Впрочем, далеко не все православные встречали их с восторгом. На посту Киевского митрополита умершего Могилу сменил его последователь Сильвестр Косов, который держался линии предшественника: развивать просвещение, отгораживаться от Москвы и искать компромисс с католицизмом и польскими властями. Косов и верная ему часть духовенства восприняли победу повстанцев очень кисло. Но в это время в Киеве оказался Иерусалимский патриарх Паисий, ехавший с визитом в Москву. Он полностью поддержал и благословил гетмана. Хмельницкий воспользовался случаем и попросил Паисия ходатайствовать перед царем о помощи казакам и принятии Украины в подданство. А для сопровождения патриарха выделил полковника Силуяна Мужиловского, передав через него грамоты Алексею Михайловичу.

      В Москве делегацию приняли очень тепло. Хотя Мужиловский числился лишь сопровождающим, его встретили как настоящего посланника суверенной державы. Переговоры с ним вел дипломат и военачальник Трубецкой. Мало того, полковник удостоился особой чести