Эпоха мечей: Короли в изгнании. Времена не выбирают. Время жить, время умирать. Макс Мах

резоны, чужие интересы, которые уже давно перестали быть чужими, став частью их собственной жизни.

      Политика.

      «Политика! Политика, черт ее подери!»

      Ну что тут скажешь? Скажешь – тяжела ты, шапка Мономаха? Скажешь и будешь прав. Она тяжела.

      «Господи! Как она тяжела!»

      Но что тут поделаешь? И надо ли что-нибудь делать? Такие шапки снимают только вместе с головой. И значит… Значит, не зря она работала, как бешеная, строя свою армию. Не зря рвала жилы и понукала всех и каждого. Не напрасно впрягала в эту тяжеленную повозку и Вику и Йфф. А теперь будут вкалывать и Макс с Федей. Потому что…

      «Нет, – поняла она. – Теперь как раз и настало время решать».

      Перед ними лежало множество дорог. Каждая из этих дорог вела в свое особое будущее. Оставалось лишь выбрать одну из этих дорог и сформировать то будущее, которое они себе пожелают. И ключевым здесь было слово «они». Они, не она. Не одна она, а только они – все четверо, вместе – могли и должны были решить, что делать дальше.

      – Хочешь, я их разбужу? – спросил Макс.

      «Господи, он что, мысли мои читает?»

      – Не надо, – покачала она головой. – Они уже идут.

      В то же мгновение раздался аккуратный стук в дверь.

      «Ну что? Теперь, кажется, и я смогла тебя удивить, любимый?»

      Она почувствовала Вику еще десять минут назад. Вика не спала, она… Неважно! Дама Виктория обладала редким даром «ощущать» своих. Лику она порой слышала за десять-двадцать километров. Это не было чтением мыслей. Это была… Как назвать то, для чего в земных языках не было слов? Пожалуй, это была эмпатия, доведенная до совершенства. И сейчас Вика услышала ее, почувствовала, что они должны быть вместе. А Лика узнала, что Виктория не спит и чувствует ее, Лики, нужду быть вместе. Все это было запутано и невнятно, но Лика уже несколько минут слышала, как Федя и Вика собираются, одеваются, идут, тихо переговариваясь по-английски, и сейчас они были уже за дверью.

      – Войдите! – крикнула Лика. – Не заперто.

      Федя был в серых джинсах, но босиком и в расстегнутой почти до пояса темно-синей рубашке.

      – Ничего, что я без галстука? – спросил он озабоченно, предлагая руку Виктории, на которой был точно такой же халат, как на Лике, только не персиковый, а канареечный.

      – Проходи, Федя, – сказала Лика. – Не стесняйся. Здесь все свои. Доброй ночи, Вика. Спасибо.

      – Не за что, – пропела Вика и скользящим шагом проследовала к столу. А Лика перехватила восхищенный взгляд Федора, которым он ее, Вику, провожал.

      «Н-да! Мы все сумасшедшие. Все четверо».

      – Но вы уже все съели! – обиженно заявила Вика, осматривая стол.

      – И выпили, – поддержал ее Федя. – Непорядок. У нас в России так гостей не встречают.

      – Ты не гость, – остановила его Лика. – Но если вы хотите есть, я сейчас распоряжусь.

      Она снова вызвала служанок, и через считанные минуты стол был накрыт. К тому же выяснилось, что мясо, заказанное Ликой, давно уже готово, и повар, который, не получив других указаний, не знал, чем бы ему еще заняться на боевом