Ведьмак (сборник). Анджей Сапковский

темные стороны твоего таланта, Глазок?»

      – Прости, – сказала она. – Глупый вопрос. И наивный. Говорящий о том, что я вроде бы поверила тому, что ты сказал. Возвращаемся. Ветер пронизывает до костей. Смотри, как колышется море.

      – Вижу. Знаешь, Эсси, это интересно…

      – Что – интересно?

      – Голову дам на отсечение, что камень, на котором Агловаль встречается с сиреной, был ближе к берегу и крупнее. А сейчас его не видно.

      – Прилив, – коротко сказала Эсси. – Скоро вода дойдет вон туда, под обрыв.

      – Даже туда?

      – Да. Вода здесь поднимается и опускается сильнее локтей на десять, потому что тут, в теснине и устье реки, возникает так называемое приливное эхо, или как там его именуют моряки.

      Геральт глядел на мыс, на Драконьи Клыки, вгрызающиеся в гудящий, вспененный прибой.

      – Эсси, а когда отлив начнется?

      – Что?

      – Как далеко отступит море?

      – А что? Ах, поняла. Да, ты прав. Оно отступит до линии шельфа.

      – Линии чего?

      – Ну, как бы полки, образующей дно, плоского мелководья, резко обрывающегося на границе глубины.

      – А Драконьи Клыки?

      – Они точно на краю.

      – И до них можно будет дойти посуху? Сколько времени будет в моем распоряжении?

      – Не знаю, – поморщилась Глазок. – Надо расспросить местных. Но не думаю, Геральт, что это удачная мысль. Посмотри, между сушей и Клыками камни, весь берег изрезан заливчиками и небольшими фиордами. Когда начнется отлив, там образуются ущелья, котлы, заполненные водой. Не знаю…

      Со стороны моря, от едва видимых скал, донесся плеск. И громкий певучий окрик.

      – Белоголовый! – кричала сирена, грациозно перескакивая с гребня одной волны на другую и молотя по воде быстрыми изящными ударами хвоста.

      – Шъееназ! – ответил он, махнув рукой.

      Сирена подплыла к камням, встала вертикально в пенящейся глуби, обеими руками откинула волосы на спину, демонстрируя при этом торс со всеми его прелестями. Геральт кинул взгляд на Эсси. Девушка слегка зарумянилась и с сожалением и смущением на мгновение кинула взгляд на собственные выпуклости, едва обозначенные под платьицем.

      – Где мой? – пропела Шъееназ, подплывая ближе. – Он должен был ждать.

      – Ждал три часа и ушел.

      – Ушел? – высокой трелью удивилась сирена. – Не стал ждать? Не выдержал каких-то несчастных трех часов? Так я и думала. Ни капли жертвенности! Ну нисколечко! Противный, противный, противный! А что делаешь здесь ты, белоголовый? Прогуливаешься с любимой? Прекрасная пара, только вот ноги вас уродуют.

      – Это не моя любимая. Мы едва знакомы.

      – Да? – удивилась Шъееназ. – А жаль. Вы подходите друг другу, прекрасно смотритесь рядом. Кто она?

      – Я Эсси Давен, поэтесса, – пропела Глазок с акцентом и мелодичностью, по сравнению с которыми голос ведьмака звучал как воронье карканье. – Приятно познакомиться, Шъееназ.

      Сирена шлепнула ладонями по