Ведьмак (сборник). Анджей Сапковский

есть и будет. Ведь надежда

      Всегда горит Огнем Извечным.

      – Повтори это Лютику, если запомнишь! – крикнул он. – И скажи, что «Зима» – неудачное название. Баллада должна называться «Вечный Огонь». Прощай, ведьмак!

      – Эй! – раздалось вдруг. – Эй, стиляга!

      Тельико удивленно обернулся. Из-за палатки вышла Веспуля, бурно раскачивая бюстом и осматривая поэта зловещим взглядом.

      – За девками бегаешь, изменщик? – прошипела она, все призывнее размахивая грудью. – Песенки распеваешь, сукин кот?

      Тельико снял шапочку и поклонился, широко улыбаясь характерной Лютиковой улыбкой.

      – Веспуля, дорогая, – сказал он ласково. – Как же счастлив вновь видеть тебя. Прости, сладенькая моя! Я должен тебе…

      – Должен, должен, – прервала Веспуля громко. – И все, что должен, сейчас заплатишь!

      Огромная медная сковорода блеснула на солнце и с глубоким звучным стоном опустилась на голову допплера. Тельико с неописуемо глупой гримасой, застывшей на лице, покачнулся и упал, раскинув руки, а его физиономия начала вдруг изменяться и расплываться, переставая походить на что-либо. Видя это, ведьмак прыгнул к нему, на бегу срывая с прилавка ларька огромный ковер. Бросив ковер на землю, он двумя пинками загнал на него допплера и быстро, но плотно завернул.

      Усевшись на упаковку, отер лоб рукавом. Веспуля, не отпуская сковороду, зловеще поглядывала на него. Толпа густела.

      – Он болен, – сказал ведьмак и вымученно улыбнулся. – Это ради его пользы. Не давите, добрые люди, бедняге нужен воздух.

      – Вы слышали? – спокойно, но звучно спросил, проталкиваясь сквозь толпу, Ляшарель. – Давайте не будем! Давайте разойдемся! Сборища запрещены. Караются штрафом!

      Толпа мгновенно рассредоточилась, но только для того, чтобы проявить Лютика, резвым шагом приближающегося под звуки лютни. Увидев его, Веспуля дико взвизгнула, упустила сковороду и помчалась через площадь.

      – Что с ней? – спросил Лютик. – Дьявола увидела?

      Геральт поднялся с ковра, который тут же начал слабо шевелиться. Ляшарель медленно подошел. Он был один, его личной охраны видно не было.

      – Я бы не стал подходить близко, – тихо проговорил Геральт. – Если б я был вами, милсдарь Ляшарель, я бы не подходил.

      – Серьезно? – Ляшарель сжал узкие губы, холодно глянул на него.

      – Если б я был вами, милсдарь Ляшарель, я прикинулся бы, будто ничего не видел.

      – Это уж точно, – произнес Ляшарель. – Но ты не я.

      Из-за палатки прибежал Даинти Бибервельт, запыхавшийся и вспотевший. Увидев Ляшареля, он, посвистывая и заложив руки за спину, остановился, сделав вид, будто рассматривает крышу амбара.

      Ляшарель подошел к Геральту. Очень близко. Ведьмак не пошевелился, только прищурился. Несколько мгновений они глядели друг на друга, потом Ляшарель наклонился к свернутому ковру.

      – Дуду, – сказал он, обращаясь к тисненным козловой кожей, странно деформированным башмакам Лютика,