Лучшая на свете прогулка. Пешком по Парижу. Джон Бакстер

дворники, но они лишь на пару мгновений открывали нам вид на близстоящие машины, в которых томились такие же измотанные и раздраженные люди, как и мы. Мимо, между машин, засунув руки в карманы и низко опустив голову, сквозь метель, стремительно перераставшую в пургу, пробирался мужчина. Водитель, у которого заглох мотор? Отчаявшийся найти укромное местечко, где бы пописать? Или, скорее, кто-то вроде меня, блуждающий по безлюдному Сен-Жермен в поисках слесаря?

      Неужели это было всего два часа назад?

      Молодой слесарь прибыл в течение часа и не стал терять время, дивясь на последствия моих манипуляций с горелкой. Я еще не закончил с объяснениями, как он уже вывинтил замок.

      – Пустяки, – сказал он на ломаном английском. Он был испанцем, может, португальцем; разумеется, ни один француз не потревожил бы его в Рождество. – Если вы закроете…

      Он изобразил, что захлопывает дверь.

      – …нельзя снова открывать с этим замком. Так что некоторые… ну, вы понимаете… чтобы выйти…

      Он изобразил удар топором. Моя идея с горелкой уже не выглядела столь идиотской.

      – Вы не знаете, почему его заклинило?

      – Само собой, – он растворил дверь и показал на царапины на запоре. – Видите, вот тут… – он употребил французское слово, обозначавшее “ограбление”, – думаю… cambriolage?

      Видимо, кто-то пытался влезть в дом. Но все, чего им удалось добиться, – это испортить замок, сломав, быть может, какую-то деталь внутри.

      В машине у меня зазвонил мобильный. Это была Мари-До.

      – Ну что?

      – Он все починил.

      Я не стал говорить, сколько пришлось заплатить – чуть больше 2000 долларов. В процессе он несколько раз отвечал на звонки и записывал адреса. Бизнес шел на ура. Неудивительно, что он был готов трудиться в Рождество. Наверное, остаток года он проводил на Багамах.

      – Где ты сейчас? – спросила она.

      Кромешная снежная мгла утаивала ответ.

      – Где-то по дороге в Ришбур. Жуткая пробка.

      – Все уже приехали. Мы накрываем на стол. Как нам быть?

      – Если мы хотим ужинать до полуночи, гусей надо ставить в духовку… – я посмотрел на часы. Шесть часов. – Прямо сейчас.

      – Я не могу приготовить двух гусей!

      – Это не так уж сложно. Остальные тебе помогут.

      Произнося это, я понимал всю абсурдность моих слов. Мои новые родственники могли бы и воду подпалить.

      – Если надо, я буду руководить по телефону.

      Замявшись, Мари-До поинтересовалась:

      – А у них до сих пор внутри… эта начинка?

      (В одном из комиксов про Чудных Чубатых

      Чокнутых Братьев у Гилберта Шелтона есть эпизод, где самый туповатый из трех – Толстяк Фредди – жарит гуся.

      – Отличный гусь получился, – нахваливают братья. – Чем ты его начинил?

      – Да не пришлось начинять, – отвечает Фредди, – он не был пуст с самого начала.)

      – Их уже выпотрошили. Слово даю.

      – Ну, хорошо, – говорит она. – Пойду возьму