В прицеле ад. Николай Михайлович Раков

Вообще-то, моя фигура, а особенно кисти рук, выглядят весьма убедительно для многих мужчин и сразу бросаются в глаза. Правда, иногда попадаются особи, которым приходится доказывать, что ты имеешь право на свое личное мнение. Думаю, будет справедливым предположить, что швейцар и метрдотель относятся к первой категории вышеупомянутых гражданских лохов. Такие индивидуумы и в постель к своей жене часто идут с опаской.

      Да, совсем забыл сообщить, что несколько лет назад зона умудрилась расписаться на моем лице. Шрамы, бесспорно, украшают мужчину. Прекрасная половина человечества мгновенно обращает на меня внимание. Этакий скуластый стройный мачо, со шрамом на левой щеке и благородной проседью в волосах.

      Не буду упоминать о других отметках на моей шкуре. По мере их появления каждая обзавелась соответствующей легендой, созданной для любопытных длинноногих созданий, достаточно часто соглашающихся разделить со мной ужин и скрасить мое одиночество. Получив все, что им причитается, они начинают лезть в мою личную жизнь, будто это проходной двор. Будучи джентльменом, приходится удовлетворять их любопытство. Ну не рассказывать же им, как я выл от боли, когда по неопытности попал под удар чистоплюя в первый год работы. Такие отметки на моей шкуре при полицейском задержании все равно, что вручение визитной карточки, подтверждающей, кем ты являешься на самом деле. Или, к примеру, шрам от пулевого отверстия на плече. Банальная история адюльтера одной моей знакомой, с которой я до сих пор поддерживаю дружеские, можно даже сказать, близкие отношения. Из соображений приличного воспитания не буду называть ее имени. Зачем знать милой леди, устроившейся в этот момент на моей груди, что Джек по кличке Кривонос, этакий собственник и ревнивец, проделал эту дыру в тот момент, когда я, не успев попрощаться с дамой и презирая хорошие манеры, выходил через окно ее уютного гнездышка? В данном инциденте моей вины не было. Джек сидел в каталажке, и по нашим расчетам должен был освободиться не раньше полудня. Проклятый стряпчий вытащил его на несколько часов раньше, чем мы рассчитывали, внеся залог. Чтоб у этого лысого козла никогда больше денег не было. Справедливости ради нужно сказать, что Кривонос был человеком мстительным и предусмотрительным. Первая черта характера его подвела. Ревнивец нашел меня примерно через полгода. Вторая оправдала его надежды. Он упокоился на том кладбищенском участке, который заранее прикупил.

      Все это рассказывать дамам в высшей степени не интересно и вульгарно. Темные отметины, оставленные чистоплюем на моей груди, превратились в шрамы от картечи, которую я получил в разборке с полицией. Пулевая отметка – память о пятидневной войне за независимость, где, конечно, моя персона выступала на стороне правых сил. Подробности моих героических поступков я сейчас опускаю, так как вы не являетесь той дамой, которая лежит на моей груди, и знаете, что все это – чистый фуфел.

      Пока мы тут с вами ударились в воспоминания, я прошел по этажу, спустился на лифте и вошел в ресторан. Все, уважаемые, начинается работа, и отвлекаться на пустую болтовню больше некогда. Может, я еще и прокомментирую для вас некоторые свои действия, но особенно на это не рассчитывайте.

      Зал был полон, и я не обиделся, когда никто не обратил внимания на мое появление. Косой взгляд, неестественный поворот головы – ничего такого не наблюдалось. Все занимались своими делами. Интуиция подсказывала, что все чисто. Метрдотель, на разумное поведение которого я рассчитывал, проводил меня к столику без каких-либо вопросов. Сегодня я предпочитал быть менее заметным, и, похоже, мои пожелания сбывались.

      Удобно сев лицом в сторону входа и уставившись в раскрытую, обтянутую кожей папку меню, я еще раз мысленно прошелся по схеме хозяйственных и подвальных помещений отеля. Заглянул между делом в канализацию, откуда пахнуло очень знакомыми запахами и воспоминаниями. Слоняться в дветысячедолларовом костюме по сточным сырым и грязным тоннелям, на мой взгляд, было верхом расточительности. Быстро вернувшись в зал, сделал заказ терпеливо стоящему перед столиком официанту. Может быть, когда выйду в отставку и привыкну к дорогим ресторанам, стоящий рядом официант не будет меня раздражать, но сейчас этот истукан со слащавой улыбкой нервирует. По моим прикидкам, до отставки еще год, не меньше, да и то при условии, что мои походы в зону будут результативны, а не смертельно болезненны. Но не будем о грустном. Сегодня предстоит сделка, результаты которой, как я надеялся, значительно пополнят мой пенсионный фонд и приблизят то замечательное время, когда о путях отступления можно будет не думать.

      Я закуриваю и кладу на стол опознавательный знак – зажигалку. Окружающая обстановка вступила в диссонанс с моим внутренним состоянием. Радует одно – представитель заказчика должен скрасить этот вечер. В отличие от обычных встреч людей моей профессии со своими клиентами в глухих темных переулках окраин, в грязных барах, где у встречающей стороны топорщатся карманы от обилия оружия, нынешняя носила характер великосветского раута. Скупщики-оптовики, которым сдавался хабар, были понятны, и рисковали не меньше нас. Партия попрыгунчиков или тягун-травы, с которыми ты попался службе охраны зоны или полицейским, могла окончиться пятилетней отсидкой, но росток чистоплюя или кошачьи жабры приводили пойманного