Феникс – птица угорелая. Татьяна Луганцева

это же хорошо. – не согласилась Цветкова. – Со здоровьем не шутят!

      – Да я опух от лечения! Извини, конечно, но у меня попа от уколов болит. Словно говорит: «Мне уже и витамины не в радость!»

      Яна вытаращила на следователя глаза.

      – Серьезно? Так и говорит? – задумалась она. – И давно ты разговариваешь со своей задницей? Ты не помнишь, вообще, у тебя часто травмы головы были? Кстати, пирожок хочешь? Меня Агриппина Павловна забрасывает пирогами словно снарядами и все жалуется, что не в коня корм. Но я не могу их поглощать с такой же скоростью, с которой она их печет!

      – От пирожков Агриппины Павловны никогда не откажусь. Мне даже все равно, с какой они начинкой. Ее тесто – поэма! – потер руки Виталий Николаевич в предвкушении удовольствия.

      Яна вынула из шкафа и положила на стол объемный пакет с пирожками.

      – Вот, налетай! Продолговатые с ливером, круглые с вишней или клубникой, как повезет.

      – Я прямо сейчас попробую, – не удержался следователь. – До дома терпеть не буду.

      – Ешь на здоровье! – Яна пригубила кофе и закашлялась.

      В кабинет без вызова вплыла Виктория, не отрывая взгляда от Лебедева. Казалось, еще немного, и она прожжет в следователе дыру. В облике секретарши произошли разительные перемены. Во-первых, на ее лице обозначились ярко-красные губы, словно две сочные пиявки, а вырез на блузке стал заметно глубже этак на две пуговицы сразу.

      – Как вам кофеек? Может, добавку? Тортик? Я могу сгонять в магазин, – предложила Виктория, и ее рука легла на плечо Виталия Николаевича.

      Тот вздрогнул.

      – Господи, да что же вы такой напряженный? Хотите массаж?

      – Нет, – подавился пирожком следователь, и Виктория принялась то ли стучать ему по спине, то ли гладить. – Мы не договорили, – сказал он, стараясь не смотреть на Викторию.

      – Я у себя, если что, – правильно поняла его слова Виктория и не спеша удалилась, покачивая бедрами.

      – Да… – протянула Цветкова, задумчиво глядя вслед секретарше, – вот так работаешь с человеком много лет бок о бок и даже не догадываешься о его скрытых желаниях. И похоже, что эти желания в ней пробудил ты – наш мачо.

      – Честное слово, не хотел, – перекрестился пирожком следователь.

      – Не знаю, не знаю, что ты там сделал с Викторией в приемной, – прищурилась Яна. – Ма-чо!

      – Ты уже определись, кто я – Рембо, Терминатор или ма-чо? – передразнил ее Виталий Николаевич.

      – Ты – супермужчина! – рассмеялась Яна. – Так что с твоим ранением?

      – Да скорее не с ранением, а с затянувшимся отпуском. Я отупел от безделья, а начальник ни в какую – отдыхай еще месяц, и все!

      – Так что ты от меня-то хочешь? – не понимала Яна. – Чтобы я тебя на этот месяц чем-то заняла? Впервые ты не ругаешься, что я во что-то ввязалась, а даже сожалеешь, что все тихо и спокойно? Ну, извини, в данный момент я не прохожу ни свидетелем, ни подозреваемой ни по одному делу. Криминальная невезуха отвернулась от меня, – вздохнула Яна, разворачивая