Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?. Михаил Полятыкин

случая».

      И, коль пошла такая пьянка, расскажу об одном забавном эпизоде по теме. Как-то я напросился на прием в субботу или даже воскресенье – не помню, поскольку в те годы он почти не делал различий между буднями и выходными. Ему надо было зарекомендовать себя в глазах начальства и собственных чиновников, узнать наконец Москву, этого монстра, этот городище со всеми его потрохами, чтобы ни одна б…, как он однажды выразился, не могла его обмануть.

      Это потом он начнет потихоньку сворачиваться, больше представительствовать, чем работать, лечиться в больницах и отдыхать в отелях Кипра, играть в теннис, падать с лошадей, гонять на даче печников, которые сложили печку не так, как он умеет сам, подружится с Российским Еврейским Конгрессом и суррогатным автором своей книги «Мы дети твои, Москва», будет настойчиво учиться приличному поведению в приличном обществе, в чем немало преуспеет. Его, безродного, даже удостоят княжеского звания. «Липа», конечно, но приятно. Но прежде чем рассказать о том, почему «липа» и о собственном опыте «хождения» в князи, напомню, что слово «князь» обозначает вождя племени, правителя государства или государственного образования у славян и некоторых других народов. Были на Руси великие княжества во главе с великими же князьями. Был и светлейший князь – А. Меншиков.

      В ХVIII веке в России был введен почетный дворянский титул «князь», который (внимание!) «жаловался царем (!) за особые заслуги». Титул был отменен в 1917 году специальным декретом, который назывался «Об уничтожении сословий и гражданских чинов».

      В один прекрасный день ко мне в офис на Новом Арбате, 21, заявился представительного вида господин, на визитке которого значилось: « _______________________ ».

      – Чем обязан такому вниманию к моей скромной личности со стороны столь высокой инстанции в иерархии прежней власти?

      – Да почему прежней? – возразил мой визави. – Мы и сегодня имеем достаточно сил, средств и авторитета, чтобы влиять на принятие решений на самом высоком государственном уровне.

      – Даже так?

      – Конечно. Вы не представляете, какое нынче развернулось мощное движение за возрождение монархии, и мы намерены добиться коронования Ельцина на русский престол.

      – Но это же полный абсурд, – возразил я. – В нем нет ни капли не только царской, но даже и дворянской крови.

      – Ничего страшного. Признанный наследник либо наследница престола возведут его в дворянское достоинство с титулом графа или князя – и можно будет вести переговоры о престолонаследии.

      – Но у него нет сына, – не сдавался я.

      – Зато есть внук Борис. Дочь может быть при нем регентшей, вы же знаете, истории такие примеры известны.

      – Знаю, но не уверен, что наше общество готово нынче вернуться к монархии.

      – Ну, об этом можно спорить, а мировая практика показывает, что страны с монархическим укладом более устойчивы к перемене политического устройства, более стабильны в рамках общественного строя. Приезжайте