Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?. Михаил Полятыкин

каверзный вопрос, чтобы не сказать хуже. При чем тут знал, не знал… Просто я всегда любил работать – помните, говорил, что нас мама приучила к труду, – и по сей день убежден: трудолюбие – это единственное, что у человека отнять невозможно. Вот вы сами пьете?

      – Пятый день в рот не беру, готовлю к печати интервью с вами.

      – Видите как! Значит, когда время поджимает и надо многое успеть, рюмка – большая помеха. А мне почему-то всегда хотелось успеть многое, всегда не хватало времени.

      – Скажите, вы доверяете людям, которые работают рядом?

      – Доверяю, иначе как работать. Делать все самому? Но любой звеньевой на стройке знает, что одному управиться с дневным заданием невозможно – пупок развяжется. Для того и существует аппарат управления, руководители и исполнители, чтобы проводить в жизнь то, что необходимо, что принято и утверждено, что нужно городу и людям, в нем живущим, – убежденно говорит Ю. Лужков.

      Я долго верил в искренность его слов о причине трезвого образа жизни. До тех пор, пока не наткнулся совершенно случайно в одном из журналов на свидетельства людей, близко знавших его со студенческой скамьи.

      «Сколько мы с ним выпили водки в свое время – мало не покажется! – рассказал журналистам приятель Лужкова по институту Виктор Березин. – На Калужской площади был кинотеатр «Авангард» – там сейчас здание МВД. Рядом с ним стояли палатки голубого цвета (в просторечии – «Голубой Дунай» – М.П.), где все продавалось, как теперь в рюмочных. Мы регулярно их посещали. Прогуливали тоже немало. В основном потому, что рядом был парк Горького, а там – пивные палатки, девочки – что еще надо?»

      Подтверждает плевое отношение к учебе на первых курсах и сам Ю. Лужков:

      – Студенческая жизнь началась бурно. Как всегда, резкий переход от обязательного посещения школы к необязательному вроде бы посещению института сыграл не очень хорошую шутку. Тогда ведь такого контроля за посещением, который ввели позже, попросту не было – староста отмечал присутствие, редкий преподаватель перепроверял его. Конечно, мы тут же начали пользоваться предоставленной свободой, попросту прогуливать. Уходишь из дома как будто на занятия, а сам в кино, парк Горького, благо он рядом с институтом. Студенческая жизнь захватила полностью, особенно, если учесть, что в школе девчонок не было, а тут мы учились все вместе.

      В результате еле-еле одолел первый курс, думаю, закончил только благодаря хорошей подготовке в школе. В институте же учеба давалась легче. Две ночи не поспишь, поучишь в круглосуточном режиме – и твердая троечка обеспечена.

      К концу второго года обучения понял: если так будет продолжаться, то мне не достигнуть поставленной элементарной цели – окончить институт и получить диплом. Но ни о каких высоких должностях, чинах и прочем я не мечтал и к ним не стремился. Но честолюбие подогревало: чем я хуже тех ребят в группе, которые учатся хорошо?

      Так, через два года вольготной жизни я понял, что при ней капитальных знаний не получу, и поэтому начал