Война волка. Бернард Корнуэлл

твердо ответил я. – Думаю, что тебе следует отпустить их. Большинство тут не воины. Эти люди обрабатывают поля, пасут скот, роют канавы и разбивают сады. Это плотники и суконщики, кожемяки и пахари. Они пришли сюда, потому что им так велели, но, вернувшись домой, снова примутся за работу. Твой отец нуждается в них. Зачем ему Мерсия, если она будет голодной и бедной?

      – От мятежной Мерсии пользы ему тоже мало.

      – Ты победитель, – напомнил я. – А большинство из этих бедолаг не отличат мятеж от жидкого поноса. Их привели сюда. Так дай им уйти домой.

      – Отец может со мной не согласится.

      Я в ответ на это фыркнул:

      – Тогда почему твой отец не послал войско тебе на выручку?

      – Он болен. – Этельстан осенил себя крестом.

      Я повел Тинтрега шагом, объезжая мертвеца – труп одного из убитых накануне дружинников Кинлэфа. Снег окутал тело мягким саваном.

      – И что тяготит короля? – спросил я.

      – Скорби, – коротко сообщил Этельстан.

      – И как они лечатся?

      Некоторое время принц ехал молча.

      – Никто толком не знает, что у него за хворь, – признался он наконец. – Отец растолстел и страдает одышкой. Но бывают дни, когда ему, хвала Богу, вроде как лучше. Он все еще способен сидеть на лошади, любит охоту и пока может править.

      – Судя по всему, его хворь вызвана старым клинком в новых ножнах.

      – Это как понять?

      – Похоже, молодая супруга его вымотала.

      Этельстану это не понравилось, но спорить он не стал. Вместо этого он посмотрел на небо, расчистившееся за ночь. Яркое солнце играло на снегу. Снег обещал быстро растаять. Так же быстро, как закончится и эта осада, подумалось мне.

      – Я полагаю, он ждал, когда улучшится погода, – сказал Этельстан. – И значит, скоро может прийти. И его не обрадует, если мятежники не понесут наказания.

      – Так накажи их вожаков, – предложил я. Вожди восстания, по крайней мере в северной Мерсии, загнали сами себя в ловушку в арене.

      – Это и я хочу сделать.

      – Значит, твой отец будет счастлив, – отрезал я и погнал Тинтрега ко входу на арену, где ждал Финан. – Все в порядке? – окликнул я ирландца.

      Мой старый друг сменил посреди ночи Берга и привел для охраны арены свежих воинов. Этельстан тоже выделил два десятка, и выглядели они, как и парни Финана, озябшими и усталыми.

      Финан сплюнул, явно в знак презрения к запертым в арене врагам.

      – Они предприняли одну робкую попытку выбраться. Не смогли даже нашу баррикаду пройти. А теперь хотят сдаться.

      – На каких условиях? – поинтересовался Этельстан. Он услышал Финана и подвел коня ближе.

      – Изгнание, – коротко ответил Финан.

      – Изгнание? – резко переспросил принц.

      Финан пожал плечами, догадываясь, каков будет ответ Этельстана.

      – Лорд принц, они готовы отдать свои земли и отправиться в изгнание.

      – Изгнание! – воскликнул Этельстан. – Передай, что мой ответ «нет». Пусть сдаются на мою милость