Игра. Эль Кеннеди

Дэвенпорт, – говорит Пакс, и я сразу же узнаю интонацию в его голосе. Перевод: «О боже, я хочу его вылизать».

      У него даже появился в глазах мечтательный взгляд.

      – Кто такой Хантер Дэвенпорт? – спрашиваю я.

      – Он в хоккейной команде.

      Полное попадание. Я знала, что он спортсмен. Ох уж эти плечи.

      – Никогда о нем не слышала, – пожимаю я плечами.

      – Ты ничего не потеряла. Он просто тупой богатенький качок, – говорит Ти-Джей.

      Я поднимаю бровь.

      – Что у тебя с ним? – Ти-Джей обычно не нападает на студентов-спортсменов. Или на кого-либо еще, если не считать периодических подколок в сторону Пакса.

      – Ничего. Просто я считаю его мерзким. В прошлом году я случайно увидел, как он трахал какую-то шлюху в библиотеке. Полностью одетый, только штаны спущены до середины задницы. Он делал это прямо у стены в одной из аудиторий. – Ти-Джей с отвращением качает головой.

      Мне тоже противно, но еще больше противно мне оттого, каким словом мой друг назвал девушку.

      – Пожалуйста, не говори так, – упрекаю я его. – Ты же знаешь, я против такого отношения к девушкам.

      Ти-Джей тут же раскаивается.

      – Прости, ты права, так нельзя. В этой истории шлюхой был скорее Дэвенпорт.

      – Почему вообще кто-то должен быть шлюхой?

      – Я хочу быть его шлюхой, – рассеянно говорит Пакс. Его взгляд остается прикованным к темноволосому хоккеисту, который все еще ссорится со своей девушкой.

      Девушка продолжает совать контейнер из «Тапперваре» ему в руки, а он продолжает отказываться. По-моему, он говорит, что у него не будет времени поесть, потому что в ответ она визжит:

      – Время для еды всегда есть, Хантер! Хотя знаешь что, ладно. Оставайся голодным. Прости меня за то, что попыталась предложить тебе пищу!

      Ухмыляясь, я складываю ладони рупором у рта и кричу:

      – Возьми уже этот хренов обед!

      Голова Дэвенпорта поворачивается в мою сторону. Он сильно нахмуривается.

      А девушка, наоборот, широко мне улыбается.

      – Спасибо! – Она впихивает контейнер ему в руки и быстро уходит. Ее тонкие каблучки стучат, как обувь для чечетки, по булыжнику, покрывающему большую часть исторической территории университета.

      Хоккеист со злобным взглядом подходит к нам.

      – Ты понятия не имеешь, что натворила, – рычит он на меня. Его голос ниже, чем я ожидала, и с милой хрипотцой. Он поднимает контейнер. – Теперь мы создали прецедент. Она будет готовить мне хренов обед весь семестр.

      Я закатываю глаза.

      – Прости ее за то, что попыталась предложить тебе пищу.

      Со вздохом он начинает отходить. Потом останавливается.

      – О, привет, как дела? – говорит он Паксу.

      Нижняя челюсть моего друга отвисает до его белых теннисных туфель. Они тоже выглядят новыми, так что, похоже, рубашка не была единственной покупкой в Бостоне.

      – Привет, – выдавливает Пакс, явно пораженный тем, что его выделили.

      – Мы вместе ходили на занятия