Черная мантия. Анатомия российского суда. Борис Миронов

или дети занесли, что это не боеприпасы, а куски железа. Потом говорит: пиши, что экстремистски настроенные люди тебе угрожают. Я писал и думал: мне бы дожить до суда!»

      Першин, адвокат Квачкова: «Вы сказали, что Вам досталось от Владимира Сулеймановича. В чем это заключалось?»

      Карватко: «Сам он рукоприкладством не занимался. Другие заходили в камеру, надевали пакет на голову, и я не мог дышать. Еще в Конаково меня приковали наручниками, сотрудник милиции подошел с сигаретой, сунул сигарету мне в руку и все. Ожоги у меня были на руках. И от наручников были следы: когда подвешивают человека – рвется кожа».

      Першин: «А сколько раз это применяли к Вам?»

      Карватко: «За сутки до приезда Ущаповского прекратили».

      Прокурор тут же уцепился за последние слова Карватко: «Какое незаконное воздействие на Вас оказывалось следователем?»

      Карватко: «Физически – никаких воздействий. Ничего не могу против Ущаповского сказать, он мне не угрожал».

      Прокурор: «Вы заявляли Ущаповскому о незаконных методах дознания?»

      Карватко: «Я давал пояснения о повреждении рук, я говорил ему обо всем, но официально ничего не заявлял».

      Прокурор: «Почему Вы не сделали соответствующих записей в протоколах?»

      Карватко: «Я боялся за жизнь своей семьи, за то, что мою жену могут привлечь к уголовной ответственности. Прежде чем этот протокол был написан, со мной провели работу сотрудники правоохранительных органов. Следователь видел, в каком я состоянии, но ему было все равно».

      Прокурор: «После 2 апреля 2005 года Вы лишались свободы?»

      Карватко: «Корягин, например, просил подъехать в Департамент по борьбе с организованной преступностью. Говорит: ну, ты как вообще? Я говорю: мы уже это обсуждали. Он говорит: ну, посиди, подумай. И я сижу в закрытом помещении – до вечера».

      Неожиданно вмешивается судья Пантелеева: «Послушайте, Карватко, если я Вас сейчас приглашу в комнату свидетелей, Вы же не будете воспринимать это как изоляцию?»

      Карватко: «Если меня из запертой комнаты не выпускают даже в туалет – разве это не задержание?»

      Прокурор Каверин: «Вы говорили, что Вас задержали на десять административных суток по решению суда. Почему Вы судье ничего не объяснили?»

      Карватко: «Меня привезли к судье, у него уже там были какие-то бумажки. Судья посмотрел и сказал: десять суток. Я спрашиваю: за что? А мне человек, который меня привел: сейчас будет пятнадцать».

      Прокурор стоически изображая невинность: «Вы обжаловали решение суда?»

      Карватко с возмущением: «Как я мог это сделать?!»

      Прокурор издевательски: «Элементарно!»

      Диалог свидетеля Карватко с прокурором Кавериным как поединок трагика с шутом. И всю развернувшуюся перед глазами зрителей сцену можно было бы записать в шедевры театральных постановок на темы суда и следствия, преступления и наказания, если бы… если бы это не было горькой действительностью нашего