Черная мантия. Анатомия российского суда. Борис Миронов

мельтешат «обрезок нитки с места происшествия», аккумуляторная батарея, бытовой переключатель, провода, панель из пластика… Как главное блюдо пиршеского стола, в зал вносят основной документ обвинения – «Журнал суточных сводок ЧОП «Вымпел-ТН», в котором охрана Чубайса фиксировала все потенциальные угрозы «охраняемому объекту». Зачитываются две справки от 10 и 17 марта 2005 года. В первой сообщается о группе подозрительных мужчин у станции Жаворонки в 7.50 утра, во второй – о взрыве БМВ и Мицубиси на Митькинском шоссе. Скупо, сжато, но с деталями, от которых на суде те же самые охранники – авторы журнала – отклонялись весьма далеко.

      Миронов: «В данном журнале отсутствует нумерация страниц. В справке нет подписей лиц ее составлявших. В документе отсутствует время его составления, какие-либо печати, что свидетельствовало бы о его подлинности».

      Квачков: «За справкой от 17 марта 2005 года сразу следует справка от 2–3 августа того же года. Неужели столько времени охранники жили без всяких потенциальных угроз охраняемому лицу, и это сразу после неудавшегося покушения?»

      Закалюжный, адвокат Яшина: «Журнал представляет собой скоросшиватель. Такая структура журнала позволяет изымать и удалять листы, а также вставлять их. Поэтому невозможно установить, когда появились в журнале эти справки».

      Судья прерывает адвоката и просит присяжных оставить без внимания слова стороны защиты. Ее интересует, кто писал справки.

      «Я писал справку от 10 марта», – поднимается водитель Хлебников.

      Яшин: «В справке указано, что группа мужчин появилась на станции Жаворонки в 7.50 утра, а уехала в 9.35. Вы это своими глазами видели?»

      Хлебников: «Нет, я лично сам этого не видел. Справка пишется коллективно».

      Першин, адвокат Квачкова: «Кто конкретно видел, что группа мужчин уехала в 9.35 со станции?»

      Хлебников: «Сотрудники второго экипажа Ларюшин и Кутейников».

      Ошеломительная новость! Никто никогда за пять лет расследования, допросов, судов не слышал ни про Ларюшина, ни про Кутейникова, ни про второй экипаж сопровождения Чубайса вообще.

      Першин: «Почему Вы не сообщили, что Ларюшин и Кутейников видели, как группа мужчин уезжала со станции?»

      Хлебников: «Меня об этом никто не спрашивал».

      Першин: «Объясните, почему второй экипаж оказался на круге 10 марта?»

      Хлебников: «А откуда Вы знаете?»

      Першин изумленно: «Вы сами сказали… А 17 марта второй экипаж был в Жаворонках?»

      Хлебников: «Может, и был».

      Михалкина: «Кто из двух экипажей именно так описал внешность группы мужчин на станции Жаворонки 10 марта?»

      Хлебников: «Что мне продиктовали, то я и написал, а кто диктовал – не помню».

      Квачков: «17 марта второй экипаж уходил к РАО «ЕЭС», чтобы там встретить БМВ Чубайса?»

      Хлебников: «Не помню».

      Квачков: «К даче Чубайса 17 марта вы ехали с этим экипажем вместе или порознь?»

      Хлебников: