Правильная революция!. Сергей Кара-Мурза

особенно же крестьянскую… Они должны отвергать крестьянскую революцию уже по тому одному, что эта революция специально славянская». Иными словами, уже Бакунин пришел к выводу, что отношение марксистов к революции определяется вовсе не классовым подходом. Революции рассматриваются ими как дело народов и оцениваются в плоскости войны народов.

      Поскольку, начиная с 70-х годов XIX века, марксизм господствовал в умах левой и либеральной российской интеллигенции, вывод Бакунина или получал лишь молчаливую поддержку, или поддерживался с умолчанием имен основоположников марксизма. Например, основоположник концепции евразийства лингвист Н. С. Трубецкой писал в известном труде «Европа и человечество» (1920): «Социализм, коммунизм, анархизм, все это «светлые идеалы грядущего высшего прогресса», но только лишь тогда, когда их проповедует современный европеец. Когда же эти «идеалы» оказываются осуществленными в быте дикарей, они сейчас же обозначаются, как проявление первобытной дикости».

      Его предвидение характера назревающей русской революции (как революции социалистической и совершаемой союзом рабочего класса и крестьянства) Маркс оценил как «ученический вздор». Он увидел в этом реакционную попытку низвести пролетарскую революцию в высокоразвитой Западной Европе на уровень «русских или славянских земледельческих и пастушеских народов»[4].

      Исторические исследования ХХ века показали, что в этом споре был прав Бакунин, а не Маркс. Именно «трудовой народ» (и прежде всего общинное крестьянство) как раз и был носителем идеи социальной справедливости, и в этом смысле – социалистом и коммунистом. Недаром Вебер сказал, что мировоззренческой основой русской революции служит общинный крестьянский коммунизм.

      Уже с опытом краха советского строя А. С. Панарин писал (считая, что в «марксистском тексте» главной и понятной широким массам ценностью является именно социальная справедливость): «Народ по некоторым признакам является природным или стихийным социалистом, сквозь века и тысячелетия пронесшим крамольную идею социальной справедливости… Остается бесспорным, что в современной тяжбе между либеральной «демократией свободы» и социалистической «демократией равенства» народ тяготеет к поддержке последней… А следовательно, и «советская империя» есть не просто империя, а способ мобилизации всех явных и тайных сил, не принявших буржуазную цивилизацию и взбунтовавшихся против нее… Именно совпадение коммунистического этоса советского типа с народным этосом как таковым вызвало величайшую тревогу Запада перед «русским вызовом». Были в прошлом и возможны в будущем и более могущественные в военном отношении и при этом враждебные Западу империи. Но они не вызывали и не вызывают такой тревоги на Западе».

      Пожалуй, именно этот скрытый в народной революции вызов Западу как буржуазной цивилизации и побудил Маркса дать такую жесткую

4

Примечательно введенное Марксом разделение – «русских или славянских народов». Это не погрешность. Собирая все аргументы, ставящие под сомнение право России на существование, Маркс поверил в нелепую теорию, согласно которой русские не были славянами.