Грех совести. Нина Еперина

тоже подмигнула красноречиво глазом и чокнулась. – Хочешь, и тебе накапаю? Будешь потом за мной по всем подворотням скакать! – Она постучала двумя пальцами правой руки, с длинными, наманикюренными ногтями, по столу, отбивая конный марш и показывая ему, как он поскачет по подворотням. – А вообще я бы тебе советовала помолчать! Если ты еще что-нибудь скажешь, а тем более меня оскорбишь, я засуну тебя в черную-черную вагину. Я это уме-е-ю! – сказала очень зловещим голосом окончание фразы, прищурила один глаз и покачала головой, сделав зверскую рожу.

      Степан Кузьмич резко отшатнулся от нее и быстренько сел на свое место. Вся его гордость резко сплющилась, а в пьяных глазах отразился ужас. Он не понял! Поэтому быстренько опрокинул в рот рюмку, потом со стуком поставил на стол уже пустую, уцепился за нее, как за спасательный круг, уставился глазами в никуда и стал вспоминать смутно знакомое слово, медленно закатывая глаза к небу для помощи сморщенному лбу. Когда его пьяная память, долго копаясь в извилинах, извлекла искомое, и до него доехало, мысли стали плавать в глазах самые шальные и противоречивые, вместе с коркой из анекдота, которая плавала, как шхуна в бурю, в его полуоткрытом рту.

      «Вот бы заглянуть в его черепушку и прочитать наперегонки бегающие перепуганные и шустрые мыслишки, а заодно и мыслишки всех остальных наглоязычных гостей? Это было бы страшно забавно и прикольно. Наверное, можно было бы отравиться ядом из салата разномастных мерзостей и точно утонуть вместе с коркой. Утопнуть на закате жизни! На самом пике желания, которое поселилось во мне и не дает спокойно сидеть на стуле, – подумала она и посмотрела на Сашу очень близко, опять сняв для этого очки.

      «Ну как же он красив! Как хорош! Так бы и трахнула, прямо сейчас! – сама себе призналась она. – А может, попробовать?»

      – Сань. Саня! Иди чего скажу, – позвала она его, поманив пальчиком. – А мы нигде не найдем укромного уголка? Так хочется! – тихо прошептала близко в ухо и поцеловала в мочку, тихонечко пощекотав глубоко в ушке кончиком языка.

      – Ой! Ал! Ну ты даешь! Никак не терпится?

      – Не-а! Никак!

      – Ну, тогда пойдем искать… – Он опять улыбнулся, но теперь очень красноречиво.

      «Наверное, тоже созрел», – подумала Алла и стала следом за молодым мужем выбираться из-за стола, сгорая от желания и нетерпения…

      Народ передвигался по ресторану хаотично, танцевал, ел, пил, разговаривал, обсуждал разные московские сплетни, включая ее свадьбу, конечно же. В общем, занимался всем, чем мог, точнее тем, чем занимается обычная ресторанная тусовка, а они искали тихий уголок и целенаправленно рыскали глазами по пространству. Они хотели друг друга. От сознания того, что и он готов на любое укромное местечко и не может дотерпеть до широкой, удобной и мягкой домашней кроватки, желание стало невыносимым и острым…

      – Пойдем в туалет, – прошептала она опять, потянув его за рукав и привстав на цыпочки, чтобы ему было слышно сквозь рев оркестра и гомон зала.

      – Если ты готова, пойдем, – ответил он ей тоже прямо в ухо и точно так