Грех совести. Нина Еперина

задумался и добавил: – Но нужно взять конфетно-шампанские аксессуары. На сухую первая ночь будет буксовать.

      – Ну, тогда будем смачивать и смазывать! – залихватски сказала Алла, взмахнув рукой не столько для того, чтобы подозвать официанта, а сколько для общего душевного подъема! А может быть, и для того, чтобы поднять настроение самой себе и чтобы не было заметно, что в ее душе его замечание про смазку вызвало не очень приятное чувство. Конечно, она не красавица и ноги не вытекают из ушей, но намекать на то, что без смазки на нее и не залезть, было как-то не очень… Но… виду она не подала. Такой красавец, да еще и молодой, был в ее пятьдесят один уже о-очень большим подарком. А она для него могла оказаться прямо таки антикварной редкостью. Раритетом. Можно было глазики на разные замечания и зажмурить. Нужно было от души радоваться его желанию и постараться изо всех своих зрелых и опытных сил не обращать внимания на то, что он еще очень молод для ее вызревших и мудрых мыслей…

      Она же их копила годами… и многими…

      Они затоварились в буфете при ресторане шампанским для нее, водочкой для него, конфетами, сухими колбасно-овощными закусками-бутербродами и поднялись на третий этаж, в номер к Алле. Это был обычный двухместный номер с двумя узкими кроватями, застеленными совдеповскими покрывалами с бежево-коричневым, квадратно-гнездовым рисунком.

      Алла стала нервничать прямо от двери. Наверное, поэтому вначале никак не могла попасть ключом в замочную скважину, в полумраке коридора царапая ключом вокруг нее по двери и чертыхаясь на себя за свою неловкость. Вместо того, чтобы радостно распахнуться для ее счастья, противная дверь решила выстроить ей забор. Ей, которая так ждала именно такого человеческого счастья всю жизнь…

      Когда она наконец-то открыла эту вредную сволочь, злясь сама на себя и свою медлительность, даже не прошла, а проскочила в номер так быстро и стремительно, так на нерве и так резко развернулась около стола, что Саша почти налетел на нее. Получилось очень смешно, а потом вдвойне смешнее, когда они оба метнулись к столу, поставили на него пакеты, остановились напротив друг друга и, как зеленые первоклашки, вдруг оба застеснялись своей спешки, не зная, с чего начинать разговор.

      Стояли… и молча смотрели друг на друга…

      Самая первая…

      Самая первая ночь оказалась острой и запоминающейся навсегда. Все было исключительно ярко, необыкновенно и возбуждающе, было так совершенно не буднично, не пошло до противности, как обычно происходило ЭТО у нее в последнее время. Первая ночь оказалась не «для здоровья». Она была украшена бездной возбуждающих разговоров, особенных интимных шепотков и прочих удовольствий в кровати, тем более узкой. Эти милые интимности сразу же вписали необыкновенную ночь надвигающейся любви на памятнике, который она воздвигала внутри своей жизни, огромными золотыми буквами. Особенно разговоры и прелюдии!!!

      Чтобы как-то разрядить обстановку, Алла попыталась сделать все максимально быстро. Но получалось коряво, суетливо и лихорадочно. Попытка занять себя работой, чтобы незаметно, было до какой степени