Кипрские хроники. Memento Mori, или Помни о смерти. Книга 2. Юлия Ельнова-Эпифаниу

любви своей!..

      Но была ещё одна женщина, стоявшая тенью в его памяти… Евгения была анестезиологом в его клинике в Ларнаке. Молодая двадцатисемилетняя девушка лишь недавно вернулась из Англии, где после учёбы несколько лет стажировалась. Попав по протекции дяди в лучшую частную клинику города, в которой работал Антониос, она сразу проявила себя ответственным и толковым медработником. Своей серьёзностью и самоотверженным отношением к работе она с самого начала расположила к себе Антониоса. Практически все операции им приходилось вести вместе. Несмотря на возраст и на не слишком большой опыт, он доверял ей гораздо больше, чем кому-либо другому. Евгения же, со своей стороны, улавливала каждый жест и каждый взгляд доктора, понимая его без слов. Уравновешенная и немногословная, она распространяла вокруг себя ту самую спокойную нейтральную атмосферу, которая составляла зону комфорта Антониоса. В её присутствии он всегда чувствовал себя как рыба в воде. Иногда, после особо тяжёлой операции, они могли долго молча стоять рядом и глядеть в окно: на небо, деревья и всё, что олицетворяло собой этот мир. Над ними словно зависала невидимая пелена сконцентрированной энергии, излучаемой удовлетворением от любимой работы и сладостной усталостью.

      Существовала и ещё одна деталь, которую Антониос долго пытался отрицать самому себе: взгляд девушки был один в один схож со взглядом Анастасии. Возможно, тому виной был всего лишь едва уловимый страбизм, но Антониосу всегда казалось, что подобный взгляд устремлён ему прямо в душу.

      Евгения была откровенно влюблена в него, хотя он был последним, кто замечал это.

      Незадолго до того злосчастного дня он впервые позволил себе допустить мысль, что Господь послал ему вторую Анастасию. Смутное предчувствие зарождения новых чувств ещё больше усилило внутренний дискомфорт при возвращении из клиники домой к жене. Нелюбимая женщина, с которой он был связан узами брака, казалось, делала всё, чтобы атмосфера в их семье с каждым днём становилась всё тягостнее и напряжённее. Её нарастающие претензии, выражаемые частыми истериками и вульгарными скандалами, интеллигентный и сдержанный Антониос переносил с большим трудом, но заговаривать о разводе, казалось, было совершенно бесполезно. А в центре всего этого вулкана стоял сын…

      Ребёнок всегда вызывал у него смешанные чувства. Николас родился, когда Антониос был уже в достаточно зрелом возрасте, чтобы оценить всю значимость понятия продолжение рода. Появление позднего ребёнка действительно разбудило в нём все те отцовские чувства, на которые он вообще был способен. Но, по иронии судьбы, сын, казалось, не унаследовал от него ни единой черты и не выказывал ни малейших признаков того, что когда-нибудь сможет разделить с ним его интересы. Иной раз, воодушевляясь, Антониос пытался заниматься развитием Николаса. Показывал ему разных насекомых, паучков и муравьёв, объясняя их строение и образ жизни. Но ребёнок в ответ только испуганно