Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы. Пер Валё

два ряда нумерованных дверей с висячими замками всех родов.

      Кольберг и Гунвальд Ларссон довольно скоро нашли замок, к которому подходил меньший ключ.

      В чулане Мауритссона хранилось только два предмета – старый пылесос без шланга и большой чемодан. Гунвальд Ларссон заглянул внутрь пылесоса.

      – Пусто, – сообщил он.

      – Зато здесь не пусто, смотри, – ответил Кольберг, который в это время расковырял замочек чемодана.

      Он поднял крышку, и Гунвальд Ларссон увидел четырнадцать больших бутылок шестидесятипятиградусной польской водки, четыре кассетных магнитофона, электрический фен и шесть электробритв в заводской упаковке.

      – Контрабанда, – сказал Гунвальд Ларссон. – Или же скупка краденого.

      – А по-моему, вознаграждение за наркотики, – возразил Кольберг. – Конечно, не худо бы конфисковать водку, но лучше оставить все, как было.

      Он запер чемодан, и они вышли в коридор.

      – Что ж, не совсем зря трудились, – подвел итог Кольберг. – Правда, Бульдозера порадовать нечем. Осталось только повесить ключи на место, и можно сматываться. Здесь больше делать нечего.

      – Осторожный жук этот Мауритссон, – отозвался Гунвальд Ларссон. – Может быть, у него есть еще квартиры…

      Не договорив, он указал кивком на дверь в конце коридора. На двери красной краской было выведено: «БОМБОУБЕЖИЩЕ».

      – Поглядим, если открыто, – предложил Гунвальд Ларссон. – Заодно уж…

      Дверь была открыта. Бомбоубежище явно служило велосипедным гаражом и складом для всякого хлама. Они увидели несколько велосипедов, разобранный мопед, две детские коляски, финские сани и старомодные санки с рулем. У стены – верстак, под ним на полу – пустые оконные рамы. Слева от двери – лом, две метлы, лопата для снега и два заступа.

      – Мне всегда не по себе в таких помещениях, – произнес Кольберг. – В войну, когда устраивали учебные тревоги, я все представлял себе, что будет, если в самом деле разбомбят дом и бомбоубежище завалит. Кошмар…

      Он обвел глазами закуток. В углу за верстаком стоял старый деревянный ларь с полустершейся надписью: «ПЕСОК». На крышке ларя поблескивало цинковое ведро.

      – Гляди-ка, – сказал Кольберг, – ларь с песком, еще с войны стоит.

      Он подошел, снял ведро и поднял крышку.

      – Даже песок остался.

      – Слава богу, не понадобился, – заметил Гунвальд Ларссон. – Во всяком случае, не для борьбы с зажигательными бомбами. А это что у тебя?

      Он смотрел на предмет, который Кольберг только что извлек из недр ящика и положил на верстак.

      Зеленая парусиновая сумка образца американской армии.

      Кольберг открыл сумку и выложил на верстак содержимое.

      Скомканная голубая рубашка.

      Светлый парик.

      Синяя джинсовая шляпа с широкими полями.

      Темные очки.

      И пистолет – «Ллама автомат» сорок пятого калибра.

      24

      В тот летний день три года назад, когда молодую женщину по имени