Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы. Пер Валё

континента: бельгийское «континенталь супра де люкс» и австрийское «ферлах» с романтическим названием «Forever Yours»[26].

      Управившись с пистолетами, Мальмстрём взялся за бельгийское ружье.

      – Тому, кто обрезал этот ствол, самому всадить бы заряд дроби в задницу, – проворчал он.

      – Может быть, ему это ружье досталось не таким путем, как нам.

      – Чего? Не усек.

      – Я хочу сказать, что он добыл его не честным путем, – серьезно объяснил Мурен. – Скорее всего, украл. – Он опять приставил к глазам бинокль и немного спустя сказал: – А все-таки Стокгольм смотрится, честное слово.

      – Это как понимать?

      – Только им надо любоваться издали. Собственно, даже хорошо, что мы редко бываем на улице.

      – Боишься, как бы тебя не обчистили в метро?

      – Бывает и хуже. Например, стилет в спину. Или топором по черепу. А попасть под копыта истеричной полицейской лошади – думаешь, лучше? Ей-богу, жаль мне людей.

      – Каких еще людей?

      Мурен взмахнул рукой.

      – Да тех, которые там, внизу, ходят. Представь себе, что ты все жилы из себя выматываешь, чтобы внести очередной взнос за машину и дачу, а твои дети в это время наркотиками накачиваются. Если жена после шести вечера выйдет на улицу – того и гляди изнасилуют. На вечернее богослужение соберешься – сто раз подумаешь и дома останешься.

      – На богослужение?!

      – Это я так, к примеру. Положи в карман больше десятки – непременно ограбят. А если меньше десятки – шпана со зла пырнет тебя ножом. На днях я прочел в газете, что фараоны боятся по одному ходить. Мол, на улицах почти не видно полицейских и поддерживать порядок в городе становится все труднее. Какой-то чин из Министерства юстиции высказался. Да, хорошо будет уехать отсюда и больше никогда не возвращаться.

      – И никогда больше матчи «Хаммарбю»[27] не увидим, – уныло пробурчал Мальмстрём.

      – Что за вульгарные пристрастия, – укоризненно произнес Мурен.

      И деловито добавил:

      – Кстати, в Кумле их тоже не показывают.

      – По телевизору иногда кусочки гоняют.

      – Не напоминай мне об этом отвратительном сокамернике, – мрачно произнес Мурен.

      Он встал, открыл окно, взмахнул руками и откинул голову назад, словно обращаясь к массам.

      – Эй, вы там, внизу! – крикнул он. И пояснил: – Как сказал Линдон Джонсон[28], когда держал предвыборную речь с вертолета.

      – Кто-кто? – спросил Мальмстрём.

      Раздался звонок в дверь. Друзья внимательно слушали комбинацию условных сигналов.

      – Похоже, Мауритссон. – Мурен глянул на часы. – Смотри-ка, даже не опоздал.

      – Не доверяю я этому фрукту, – заметил Мальмстрём. – Лучше не рисковать.

      Он зарядил один из автоматов.

      – Держи. – Протянул автомат Мурену, сам взял «Астру» и пошел к двери.

      Держа револьвер в левой руке – он был левша, – Мальмстрём правой снял несколько цепочек. Мурен стоял метрах в двух

26

Навеки твое (англ.).

27

«Хаммарбю» – стокгольмский футбольный клуб.

28

Линдон Джонсон (1908–1973) – президент США с 1963 по 1969 годы. Во время предвыборной гонки действительно облетел более сотни городков штата Техас, обращаясь к избирателям с речью прямо из вертолета.