Змей Сварога. Ирина Лобусова

о каких-то исчезнувших людях из деревни, к которой не имеем отношения ни ты, ни я? Разве это прерогатива преподавателя, распутывать такие жуткие истории?

      – Я не простой преподаватель, ты же знаешь это, я не такая, как все, – слабо попыталась оправдаться Зина. Она чувствовала себя так, словно сидит за рулем машины, из последних сил давит на газ и мчит прямиком в бетонную стену, чтобы, на всей скорости влетев в нее, разбиться в лепешку.

      – А кто ты? Ты агент НКВД? Ты работаешь на палачей из этого ведомства?

      – Виктор, пожалуйста, прекрати!

      – Тогда зачем? Объясни, почему ты вечно лезешь не в свое дело?

      – Я скажу тебе правду. Хорошо… – Зина помолчала. Затем, собравшись, заговорила: – Мне скучно жить, – она вскинула на него глаза, не собираясь отводить взгляд, – мне скучно. Я не могу жить, как обычный преподаватель, так, как живут все! Неужели ты этого не понимаешь?

      – Нет, не понимаю. И не хочу понять. Может, и я тебе скучен?

      – Это здесь при чем? Разве это влияет как-то на наши отношения? – Зине хотелось плакать, но она сдерживалась изо всех сил.

      – Имеет. Ты их рушишь. Еще одна твоя история – и будет разрушено все.

      – Моя история? – Зина почувствовала, как вместе со слезами подступает ярость. – Или твоя?

      – Ты имеешь в виду, то, что давно прошло. Я изменился, и хочу быть с тобой. Я хочу семью. Мне нужна домашняя женщина, которая обеспечит мне семейный уют, а не будет лезть в истории с окровавленными трупами. – Виктор говорил спокойно, но в этом спокойствии чувствовалось раздражение.

      – С трупами? – мгновенно насторожилась Зина. – Я ничего не говорила о трупах. Значит, ты продолжаешь общаться с Игорем? По теме работы в лаборатории?

      – Игорь больше не работает в лаборатории. Он здесь, в Одессе, его перевели в другой отдел, – нехотя признался Барг, отводя глаза в сторону.

      – Что за отдел? – не отставала Зина.

      – Охраны. Внешней охраны ведомственных предприятий.

      – Лжешь, – у Крестовской даже скулы свело от ярости, когда она с легкостью прочитала на лице Виктора, что тот говорит неправду. – Ты лжешь. Считаешь меня непроходимой дурой? Ты думаешь, я ничего не понимаю?

      – Ну… Я не знаю подробностей… Ты все не так поняла, – потупился он.

      – Значит, разведка. А вот внутренняя или внешняя – я это узнаю. Может быть, ты видишься и с Лорой?

      – Ты прекрасно знаешь, что я понятия не имею, где находится Лора! – воскликнул Барг.

      – Тогда почему ты так нервничаешь?

      – Из-за тебя! Из-за того, что ты снова пытаешься влезть в какую-то историю, не хочешь спокойно жить.

      – Я не буду спокойно жить. Запомни это, – сказала Зина, вставая из-за стола. Накинув пальто, она вышла на улицу.

      Руки у нее дрожали, и Зина с трудом прикурила папиросу. Ей казалось, что она споткнулась и летит в бесконечную пропасть. А вот как выбраться из нее, она пока не знала.

      Прошло два дня. К концу второй пары в аудиторию, где Крестовская заканчивала лабораторную, впорхнула София Мереуца. Женским взглядом