Последние дни. Том 2. Тим Пауэрс

воздуха и толчками, сотрясаясь всем телом, выдохнул его.

      – Ладно. Я… с вами.

      Он медленно поднял правую руку, повернув ладонь.

      – Ладно… – эхом отозвалась Анжелика и обратилась уже к Пламтри. – А теперь, когда я подожгу мирт, ты, – Анжелика внезапно изменила манеру разговора с ней, – позовешь Скотта Крейна… Что поделать, но ты же знаешь, девочка, что сама в это вляпалась, так что, как мне тебя ни жаль… зови Скотта Крейна и выпей. – Она резко тряхнула головой, указала на стакан с ржаво-красной жидкостью в руке Пламтри и закончила шепотом: – Это.

      Кокрен вдруг заметил, что конек ниши двускатной крыши и верх мраморной лестницы засветились холодным розовым рассветным светом. Мавранос встал на цыпочки и посмотрел на лежавший за его спиной полуостров.

      – Солнце всходит, – сказал он, – над Форт-Мейсоном.

      – Возьми инструмент, – приказала Анжелика, – и вынь гарпун из его горла.

      Мавранос сглотнул комок в горле, да так, что кадык ощутимо дернулся, но кивнул с непроницаемым выражением лица.

      – С удовольствием. – Он вынул из кармана пассатижи и опустился на колени у тела Скотта Крейна спиной ко всем остальным. Кокрен видел, как напряглись его плечи под джинсовой курткой; вскоре он выпрямился, держа в вытянутой, чуть подрагивающей руке пассатижи, в которых была зажата трезубая окровавленная головка гарпуна.

      – Можно выбросить это в океан? – хрипло спросил он.

      – Нужно, – ответила Анжелика, кивнув и не глядя на обрезок оружия.

      Мавранос отвел правую руку за спину и резко выбросил вперед, как будто забрасывал удочку, в последнее мгновение раскрыв пассатижи. Окровавленная металлическая вилка перевернулась в воздухе, сверкнув на мгновение в горизонтальных солнечных лучах, и исчезла под волнами.

      Кокрен снова посмотрел на тело Скотта Крейна. На темной бороде блестело пятно свежей алой крови, но бледное, прорезанное морщинами лицо оставалось таким же безмятежным и величественным, как прежде, и он напомнил себе, что в данное время Скотт не способен ощущать боль.

      Два серебряных доллара лежали на камнях возле босых ног Скотта.

      – Разве их не нужно положить на глаза? – спросил Кокрен.

      – Нет, – резко отозвалась Анжелика. – Это его плата за проезд туда. А нам нужно, чтобы он вернулся.

      «Тогда зачем они вообще здесь нужны?» – сердито подумал Кокрен. Его вытянутая вперед рука уже начала уставать.

      Анжелика наклонилась, подняла веточки мирта и золотую зажигалку, откинула крышку и чиркнула кремнем. Веточки сразу же занялись почти невидимым пламенем; до Кокрена долетел ладанный запах дыма.

      Анжелика кивнула Пламтри.

      Пламтри повернулась к уже игравшей бликами серой воде, подняла стакан и приостановилась.

      – И даже не Валори? – чуть слышно спросила она, явно не обращаясь ни к кому из присутствовавших. – Это моя чаша?

      Кокрен, стоявший сбоку от нее с неуклюже поднятой рукой, видел, как по щеке девушки