Накануне мировой катастрофы. Юрген Граф

Брукнер: Совершенно с вами согласен.

      Студентка: Ах, так? Значит, вы согласны со мной, что евреев убивали в газовых камерах?

      Ф. Брукнер: Нет.

      Студентка: Тогда я отказываюсь вас понимать!

      Ф. Брукнер: Ваша аргументация опирается на ложные предпосылки. Во-первых, нет «тысяч свидетелей убийства людей газом», а во-вторых – и этот пункт гораздо важней, чем количественный, – показания свидетелей не совпадают.

      Сначала по первому пункту. Пожалуйста, дайте мне определение, кого вы понимаете под свидетелем.

      Студентка: Свидетель – это человек, который присутствовал при определенном событии и описал его.

      Ф. Брукнер: Правильно. Но если вы начнете штудировать литературу о Холокосте, то быстро обнаружите, что нет «тысяч» бывших узников, которые утверждают, что присутствовали при убийстве людей газом и хоть с какой-нибудь степенью точности описывают эту акцию. Сколько таких свидетелей, сто или двести, я вам в данный момент не могу сказать. Но остается фактом, что в классических работах о Холокосте постоянно возникают одни и те же два-три десятка имен. С некоторыми из этих свидетелей мы познакомимся подробнее. Чтобы оценить достоверность свидетельских показаний в целом, в принципе достаточно взять показания этих сравнительно немногих образцовых свидетелей, на показаниях которых основывается вся картина Холокоста, и подвергнуть их критическому анализу.

      Студентка: Вы намекаете, таким образом, что свидетели убийств в газовых камерах лгали сознательно?

      Ф. Брукнер: Изучение их утверждений не позволяет сделать никакой другой вывод.

      Студентка: Но почему они лгали?

      Ф. Брукнер: Разумеется, из ненависти к немцам! Тот, кто был отправлен в лагерь не за свои индивидуальные деяния, а исключительно по причине еврейского происхождения, вынужден был заниматься изнурительным трудом под палящим солнцем или в зимнюю стужу, да еще выстаивать по возвращении с работы на «апелль-плаце», скудно питаться, жить в переполненных, вшивых бараках, подвергаться ограблению и террору со стороны уголовников, видеть, как его товарищи по несчастью массами умирают от эпидемий, и быть свидетелем казней. В результате всего этого в нем накапливался страшный гнев против своих угнетателей. Так что мало кто мог противостоять искушению приписать немцам все мыслимые зверства, чтобы на как можно более долгий срок обесчестить самое имя «немец».

      Кроме того, следует подчеркнуть, что большинство ключевых свидетелей выступало на процессах против персонала концлагерей. Они были рады, что могут теперь помочь отправить обвиняемых на виселицу или, как минимум, в тюрьму.

      Но одновременно я хотел бы обратить ваше внимание на то, что были и свидетели защиты – бывшие заключенные, которые тоже страдали, но совесть не позволяла им лгать, поэтому они не только не рассказывали никаких историй про газовые камеры, но даже брали некоторых обвиняемых на процессах под защиту и свидетельствовали об их корректном и человечном поведении. Позже мы познакомимся с показаниями