Русская ось колеса Сансары. Сергей Усков

к стереофоническому музыкальному комплексу, состоящего из первоклассного ресивера, вертушки CD-дисков, DVD-рекордера, вертушки виниловых дисков и кассетной деки. В знак восхищения ее оттопыренный большой палец взметнулся, как флаг победы над серостью. Гостья наклонилась, словно любуясь элитной аппаратурой, и нажала заветную кнопочку на ресивере.

      Черные, покрытые рояльным лаком колонки с поддержкой такого же черного и блестящего богатыря-сабвуфера ожили четким нарастающем ритмом. Великолепный низкочастотный звук барабана, созвучный с ритуальным набатом сокровенного древнего таинства, всколыхнул упругой волной тишину комнаты и привел в едва ощутимые и нарастающие вибрации все, что попадалось на пути всепроникающих колебаний, становящихся сердцевиной нового феерического действия.

      Низкий грудной женский голос внес череду отрывочных возгласов какого-то странно-пленительного душевного переживания. И вот ритм вышел на полную мощь, и в звуках взволнованного голоса стали слышны и различимы слоги и слова: «Син-ний синий иней лег на провода…» – так понимались эти слова, но негритянка пела немножко о другом.

      Она пела о жизни с билетом в один конец, о единственности каждого мгновения, о невообразимой жажде вместить в это мгновение все самое лучшее, теплое, сердечное, о единственном человеке, без которого уходят краски дня, и серая-серая муть разливается бескрайним потоком. Поток становится аморфной массой, где уж и вовсе не найдешь ту изначальную крупинку любви, то маленькое зернышко любви, которую ей и ему дает Высшая сила – дает всего один раз, и которое никак не может произрасти в почве, пропитанной нечистотами, ядами, отходами.

      А время уходит, растворяется сизой дымкой иллюзий… Ах, если бы не барабан, этот мощный набат, этот пульс времени, что не остановить никому и никогда – можно было давно выйти на тихий берег надежды, оставляя довершить этот путь кому-то другому, пусть даже вполне реальным проектом – собственным деткам… Пусть так прозаически закончится эта удивительная поездка взлета первых взрослых сил и дел после детства и юности, согретых теплом родительского дома и пронзительной мечте о синей-синей птице, которая не станет синим-синим инеем, что лег на провода высокого напряжения души…

      Что же не хватает? Что свое внести в эту щемящую мелодию о синей птице и синем снеге?.. Лера чуть прикрыла глаза и неудержимую жажду движений подчинила рисунку ритма музыки, ворвавшейся в комнату сладкозвучной музыки, усложненной бас-гитарой, соло-гитарой и чудным негритянским соло.

      Лера словно металась между составляющими музыки резкими, рваными, плавными движениями, показывала саму суть движения, чистую страсть, редкую жажду феерической нескончаемой жизни с билетом в один конец, чудесной жизни, где нет конечной остановки. Ее гибкое тело извивалось волной. Голубая туника одеяния летала веером вслед, рождая в глазах карнавал света. Того света, что вперемежку с Луной вливался в окно, и того света, что изливался из бронзовых светильников. Этот свет также метался вместе с красивым тонким стройным девичьим телом, поблескивая на глади оголяющихся ног, спины, живота, груди.

      Это