Хроника абсурда. Отделение России от СССР. Виталий Воротников

сообщение о внеочередном заседании Политбюро. Приехал в Кремль. Собрались в кабинете К.У.Черненко, а не в зале заседаний. Были члены Политбюро и еще несколько человек, по-моему, В.И.Долгих, Б.Н.Пономарев и еще кто-то, то есть не в полном составе.

      К.У.Черненко сидел за длинным столом, в торце. Поздоровался не вставая. Затем сказал примерно следующее: «Есть необходимость обсудить положение. В последнее время я много передумал, пережил, вспомнил всю свою жизнь. Многие годы она шла рядом с вами. Но возникают вопросы, решение которых нельзя отложить. Вы прочитали записку Е.И.Чазова? (Ее нам предварительно дали прочесть. Это была короткая, примерно на две трети страницы, записка о состоянии здоровья К.У.Черненко.) Я не могу сам единолично принимать решение. Думал, может, уйти?»

      Н.А.Тихонов, затем В.В.Гришин, А.А.Громыко подали протестующие реплики: «Зачем торопиться? Надо подлечиться, и все».

      Константин Устинович продолжал: «До слез обидно. Так хочется работать. Но пусть скажет Евгений Иванович».

      Е.И.Чазов кратко подтвердил, что К.У.Черненко нуждается в отпуске и серьезном лечении. Нужна госпитализация, обследование. О поездке на ПКК в Софию не может быть и речи.

      Естественно, что все члены Политбюро высказались за это. Решили, что руководству соцстран надо сообщить все как есть, не вуалировать причину. Объяснить, что в настоящее время К.У.Черненко приехать не может по состоянию здоровья, ему требуется лечение. Что касается Пленума по техническому прогрессу – снять.

      Затем обсудили несколько вопросов. По ранее высказанному предложению Н.А.Тихонова решили подготовку основных направлений на пятилетку завершить к 1 марта, а Пленум провести в апреле. Еще раз подтвердили, что главное внимание надо сосредоточить на подготовке XXVII съезда. Срок его созыва – октябрь, самое позднее – декабрь 1985 года.

      Опять заговорил К.У.Черненко: «Главное, что меня радует, это наше единство, сплоченная работа. Ничто не подорвало этого единства. Спасибо за поддержку. Это важно не только для меня, но особенно для страны и внешнего мира. Все оставшиеся силы отдам партии. Буду помогать врачам преодолеть нездоровье».

      Заседание продолжалось примерно час. Черненко устал еще больше. Попрощались с ним и разошлись. Осталось тягостное чувство.

* * *

      12 января, это было в субботу вечером, мне на дачу позвонил Константин Устинович. Говорит трудно, неразборчиво. Поинтересовался, как идут дела, как ликвидируются последствия морозов. Я коротко рассказал. Не дослушав, неожиданно поздравил с Новым годом (может, по старому стилю?), пожелал успехов. Я высказал взаимные пожелания, главное – здоровье. Вот и весь разговор.

      22 января был у М.С.Горбачева в ЦК. Обсуждали вопросы зимовки, состояние теплоснабжения. В ряде регионов продолжались сильные морозы. Он рассказал о беседе с К.У.Черненко (его по настоятельной просьбе отпустили из ЦКБ на дачу). «Волнуется, нервничает, что нездоровье угнетает, а дел много. Видимо, его «заводят», говорил Михаил Сергеевич, так ли ведет работу Горбачев в отсутствие