Эффективный Черчилль. Дмитрий Л. Медведев

никаких сомнений в том, что будет ждать его репутацию в „истории“, если только он сам не станет одним из историков»[82].

      ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ:

      – Элиот Рузвельт написал глупую книгу, – сказал Черчилль своему врачу, лорду Морану, во время работы над одной из своих картин. – Он атаковал меня.

      … – Меня не волнует, что он говорит. Элиот не из тех, кто стоит со мной на одном уровне.

      По словам Морана, «взгляд Уинстона был прикован к холсту, его голос звучал отрешенно.

      В этом весь Уинстон – великодушный, благородный, не желающий раздражаться из-за мелких политических дрязг».

      С изданием мемуаров Черчилль получил бы возможность легализовать свое отношение ко многим недавним событиям. Более того, не трудно было предположить, что ни один историк, собирающийся писать о Второй мировой войне, не обойдет этот труд. Как и не обойдет вниманием точку зрения британского премьера. И уж если не поверит в нее окончательно, то по крайней мере примет к сведению.

      Черчилль все это великолепно понимал и раньше. Первые мысли о новом литературном проекте появились у него задолго до окончания боевых действий. Вот, например, что записал личный секретарь британского премьер-министра Джон Колвилл в своем дневнике в декабре 1940 года:

      «После войны Уинстон удалится в Чартвелл писать книгу об этой войне, книгу, которая уже, глава за главой, постепенно выстраивается в его голове. Этот момент как раз для Уинстона – он не собирается продолжать свою карьеру в период послевоенного восстановления»[83].

      В ноябре 1941 года Черчилль беседовал с лордом Камроузом. В письме к своему сыну Сеймуру Камроуз оставил об этой встрече следующее воспоминание:

      «Я заговорил с ним о его положении после войны. Уинстон ответил, что на сегодняшний момент он собирается уйти в отставку, как только „мы завернем за угол“. Под этим он, безусловно, понимает победу. Хотя Уинстон и не сказал об этом открыто, я уверен, что он также подумывает и об улучшении финансового положения своей семьи. А сделать это он сможет только, если начнет писать»[84].

      О публикации новой книги, автором которой будет Уинстон Черчилль, подумывали и крупнейшие издательства. Не прошло и четырех недель, как вермахт вторгся в Польшу, а издававший «Мировой кризис» Торнтон Баттервортс уже связался с главой Адмиралтейства:

      «Хотя мы находимся только в самом начале войны, придет время, когда авторы смогут отложить оружие и снова взять в руки ручки для описания этого конфликта»[85].

      Баттервортс надеялся, что публикацию второго «Мирового кризиса» Черчилль доверит именно ему. Но тот ответил сухим посланием, не сулящим больших надежд.

      Летом 1940 года британский премьер получил новое заманчивое предложение от лорда Саутсвуда из «Odhams Press» – 40 тысяч фунтов за четыре тома о Второй мировой войне. Черчилль ответил: «Пока у меня нет возможности заниматься этим делом»[86].

      Весной 1941 года поступило новое предложение, на этот раз на 75 тысяч

82

Reynolds D. Op. cit. P. 41.

83

Запись от 12 декабря 1940 года. / Colville J. The Fringes of Power. P. 310.

84

Письмо от 14 ноября 1941 года. / Gilbert M. Winston S. Churchill. Vol. VI. P. 1238.

85

Письмо от 28 сентября 1939 года. / Chartwell papers 8/636/132. / Reynolds D. Op. cit. P. 6.

86

Письмо от 2 августа 1940 года. / Chartwell papers 8/663/8. / Reynolds D. Op. cit. P. 6.