Магия лжецов. Сара Гэйли

уроков. – Кивнув, он зашагал рядом со мной. – Итак, это правда?

      – Что?

      – Что ты умный?

      Он на мгновение задумался.

      – Вроде бы.

      – Кто это сказал?

      Он передернул плечами так, что у его матери, наверное, повалил бы пар из ушей.

      – Сложный вопрос.

      – О, понимаю. Трудно объяснить. – Я произнесла это мягко – чтобы не было заметно, что я давлю на мерцающую красным кнопку неуверенности в себе. Это как красть конфету из большой чаши с бесплатными конфетами в окружении предупредительных знаков на разных языках.

      – Так говорится в Пророчестве, – фыркнул он и прошел вперед меня в двойные двери. Слово «Пророчество» он выделил. – В Пророчестве моей семьи. Оно имеет огромное значение. И веками передается из поколения в поколение. Оно было тайно вывезено из Далмации, понимаете? Спасено во времена истребления Пророчеств в шестидесятые годы, когда люди считали, будто предсказания – это Ложная Магия. Так что это одно из поистине важных Пророчеств. – Он глубоко вздохнул. – Среди представителей моего поколения должен был родиться Избранный.

      Господи, этот парень уже произнес слишком много названий.

      – И это ты?

      – Ну, просто под это определение больше никто не подходит. Мы с моей сводной сестрой Александрией – единственные, кто родился в правильное время, а ее волнуют только подводка для глаз, кто с кем дружит и популярность. – Похоже, последнее для него было больной темой или он просто от природы угрюмый. – Так что она вряд ли самый могущественный маг нашего времени.

      – А что Избранному полагается делать? – поинтересовалась я.

      Дилан резко остановился; мы как раз приблизились к кабинету директора. Он встал так, чтобы не оказаться перед окнами, в которых мелькала миссис Уэбб. Когда я обернулась к нему, то встретилась с пронзительным взглядом; будь мне сейчас шестнадцать лет, я бы в своем дневнике назвала эти глаза «жгучими».

      – Мне предначертано изменить мир, – ответил он.

      Дверь в кабинет у меня за спиной отворилась. Я испуганно посторонилась, пропуская ученицу – девушку с розовым разрешением на выход из класса и маленькой белой аптечкой. Затем повернулась к Дилану, чтобы спросить, как он собирается изменить мир, но его уже и след простыл.

      Я подавила в себе до боли знакомую злость. «Возьми себя в руки, Айви, – напомнила я себе. – Эти люди обожают исчезать».

      Сидя в кабинете у Торрес, мы изучали факты, указанные в деле: Сильвия Кэпли, тридцать пять лет, учитель основ охраны и укрепления здоровья. Разрезана пополам… чем?

      Как только я упомянула теорию о несработавшем заклинании, Торрес прикрыла глаза, внутренне ведя какую-то неведомую мне борьбу. Затем она медленно втянула воздух, как в практике управления гневом.

      – Не в моей компетенции давать комментарии по этому поводу. Как уже не раз напоминали мне МСУ.

      – Простите, кто? МСУ?

      – Ах да,