Проданный ветер. Александр Зарницын

бы вы меня похоронить по христиански? Уж больно не хочется кормить койотов с чайками, да еще в таком соседстве.

      – Ну, что ж, можно и по христиански, – кивнув, проговорил офицер, поправляя фуражку. Только тогда ответе искренне на мой вопрос.

      – Какой?

      – Вы, что-то говорили о продаже Аляски, что вам жаль всех наших усилий, которые мы прилагаем по ее защите.

      – Мне действительно жаль, что вы, рискуя своими жизнями, радеете за интересы империи на ее кромке, в то время как на берегах Невы, уже принято решение о продаже этих земель…

      – Все это вздор! – оборвал его Орлов. – Вы хоть сами-то верите в, то о чем говорите? Больше ста лет мы осваиваем эту землю, которая считается «царевой гордостью», а вы говорите о какой-то продаже.

      – К сожалению это так господин, Орлов! Секретные переговоры на сей счет уже идут и вполне возможно, что идут в этот самый момент!

      – Я не верю вам, Конели! Этого просто не может быть!

      – Вы задали вопрос, а я вам на него ответил! Именно поэтому нас и отправили под видом миссионеров к вам в форт Росс, с тем, что бы озадачиться вашими изысканиями, понять истинные координаты залегания золота, а так же каковы их запасы. История с продажей уже не является секретом даже для газетчиков! Поверти, я говорю правду.

      – Я все равно не верю вам, Артур, – процедил поручик, покачав головой. – Эта чудовищная ложь! Не для того мы здесь, принимали многотрудные испытания и лишения, что бы эту землицу продали за ненадобностью, как в лавке старьевщика поношенный сюртук.

      – Это ваше дело, верить мне или нет, – пожал плечами англичанин, – добавлю только, что главным переговорщиком от вашей империи, выступает чрезвычайный посланник в Вашингтоне.

      – И кто же он?

      – Не знаю, какой-то барон и эти сведения верны, потому что переданы нам из верных источников Петербурга, от людей знающих секреты вашей империи и нами давно прикормленных. Не спрашивайте меня, их фамилии, я их просто не знаю.

      – Все это слишком, – покачав головой, буркнул Орлов, – что бы походить на правду. – Я вам не верю, Конели, честь имею!

      С этими словами поручик, отдав честь, развернулся и быстро зашагал, прихрамывая к звоннице, где на земле лежал сбитый взрывом колокол.

      – Горе, какое, ваше благородие, – прошептал Степанов, стоя с не покрытой головой, – от взрыва то аж колокол сорвало. Ох, и дурной это знак!

      – Новый справим, – стиснув зубы, проговорил офицер, – думаю, правитель подсобит, в столь богоугодном деле.

      – Константин Петрович, – проговорил инженер, проходя мимо с охапкой винтовок, – есть раненные обездвиженные, может, их не будем добивать? Сами преставятся!

      – Ишь, как ты заговорил, – пробурчал Орлов. – Мы их как раз из чувства милосердия и добиваем! К тому же они сюда, по твою душу пришли в первую очередь. Так ведь, Иван Иванович, договориться можно и до отправки парламентера к их вигвамам! А, что? Так, мол, и так, мы все такие великодушные, заберите своих пораненных. Только смекаю я, что парламентера нашего они заставят смерть принять лютую.