Разбитое сердце июля. Елена Арсеньева

и т. д. и т. п. Про Викторию Борисовну Донникову – так зовут Снежную королеву – ходят слухи, будто она жуткая стерва и мымра, три шкуры дерет с сотрудников, не дает им никакой передышки, штрафует за малейшие оплошности, а после третьего замечания со стороны клиентов увольняет по статье, но все равно, устроиться к ней в салон – тьма желающих. Престижное место, хорошая зарплата, в салоне применяются все новейшие достижения, специалисты постоянно ездят на модные выставки и учатся на курсах не только в Москве, но даже в Берлине и Париже, а главное, клиент там настолько богатый, что отваливает щедрые чаевые «девушкам». Если Ирина Покровская работает у Донниковой, это говорит либо о ее высоком профессионализме, либо о редкостной уживчивости, либо об умении прогибаться – а вернее, о том, о другом и третьем сразу.

      А может быть, Донникова опасается ее прижимать, зная, кто ее поклонник? Небось, пожалуйся Ирина на свою начальницу, Холстин, раз он такой крутой, в отместку запросто перекупит или прикроет салон, и что тогда будет делать честолюбивая хозяйка «Красотки»?

      Да, масса любопытной информации почерпнута нынче во время процесса припудривания носика. Какое счастье, что подружки Алену не замечают! Так увлеклись болтовней, что даже материться меньше стали. Или Алена к их манере ведения беседы просто успела привыкнуть? Вот так еще с полчасика попривыкаешь – и сама начнешь направо и налево «блины» печь!

      – Красивые какие у тебя серьги, Ленка! – сменила тему Надя. – Умеешь ты найти такое, чтоб смотрелось лучше всяких брюликов. Мне Сашка подарил, вон, видите, висюльки из белого золота. Ну и кто знает, что это такое? Меня даже мать спросила: что, твой стебарь не мог тебе золотые купить, какие-то железные носишь?

      – Белое золото? – восхищенно простонала Ленка. – Ой, я бы не знаю что отдала, чтоб хоть один вечерок такие серьги поносить!

      – Один вечерок? Да бери, жалко, что ли? Только потом не забудь отдать, а то из меня Сашка душу вынет и обратно не вернет, – усмехнулась Надя, и подруги быстро обменялись серьгами.

      – Да что вы, девки, как школьницы, о какой-то ерунде! – возмутилась татуированная попа. – Тут такие дела, а они – серьги, серьги… Слушай, Надя, неужели эта Ирка так крепко держит Холстина? Меня-то сюда мой Павлик не просто так привез. Думаю, он хочет, чтобы я под Холстина легла. Этот поганый москвич к его сети магазинов подбирается, схавать хочет, как он уже много чего в Нижнем схавал. Нет, я, конечно, на серьезные отношения не рассчитываю, но мы думали, может, мне удастся его в койке умаслить, чтоб Павлика в покое оставил. Хотя бы на время, чтобы успеть деньги собрать и в другую фирму увести.

      – Ты вокруг оглянись, – посоветовала многомудрая Надя, удовлетворенно озирая в зеркале мерцающее множество бусинок, струящееся из ее мочек до самых плеч. – Тут таких, как твой Павлик, половина зала, все Холстиным и его командой схаванных. И каждый с собой свою давалку привез, чтобы Холстина ею соблазнить. Но если бы он падал в койку со всеми бабами и