Лифт. Клэр А.

а качелях, скорее, как на лифте.

      – Бред. Какое тогда может быть вверх-вниз, если можно сразу вверх и только вверх без глупых радостей и никчемных неурядиц?

      – Не забывай, что ты здесь ни одна. Всегда могут возникнуть новые желающие прокатиться. И тогда ни тебе одной выбирать между первым и верхним этажами.

      ***

      – Оставь меня! Ты мне ненавистен!

      – Таш, ну куда ты? Глупая! Ночь на дворе. Новый год скоро, – громкий хлопок двери заглушил уговоры Андрея, – твою мать! Ты мне нос сломала, идиотка!

      – Так тебе и надо, Пинокио недоделанный, меньше врать будешь!

      – Молись, чтобы твой лифт закрылся быстрее, чем я открою дверь!

      – П-ф… Да пошёл ты, – тонкие пальцы коснулись ледяного металла кнопки вызова лифта.

      «Всё-таки хорошо, что я выбрала самозахлапывающийся замок. Хорошенько приложив дверью о косяк, легче уходить навсегда, – холод приводил мысли в порядок, сменяя злость равнодушием, – тут что, окно открыто? Даже пальцы немеют. И куда я в Новый год? Определённо, в новую жизнь, и лишь бы подальше отсюда, а так, хоть к чертям в бездну».

      Подошедший лифт с лязгом распахнул свои объятия, когда за спиной, наконец, послышался щёлчок открывшегося замка.

      – Стой, стерва!

      – И не подумаю, – уверенный шаг внутрь кабины, – избавь меня от своего присутствия!

      А в мыслях навязчиво: «Ну, давай, останавливай меня. Давай, верни обратно».

      – Ну и вали! Думаешь, я долго один буду?

      – Учитывая пробки в городе и прочую праздничную суету, твоя мымра облезлая за полчаса доберётся, успеешь сопли подтереть!

      Андрей двинулся в мою сторону, угрожающе рыча и противно шмыгая разбитым носом. «Как же быстро всё в нём мне стало противно». Створки медленно поползли навстречу друг другу.

      – Да провались ты! – только и донеслось сквозь щель кабины, прежде чем лифт стал погружаться.

      «Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать… Считать, чтобы не замёрзнуть окончательно. Десять, девять. Ещё немного и тёплое такси, мамина квартира, слёзы и праздничный пирог с черникой, и вот я уже не здесь, а в Новом году… чёрт. Остановились? Ещё слишком рано. Должно быть только семь… Вот бли-ин. Застряла… Застряла. ЗАСТРЯЛА! Встряла… ИДИОТКА! Так, успокоиться, не паниковать».

      Пальцы судорожно надавливали на кнопку аварийного вызова. Снова и снова. До белеющих костяшек, до хруста. Опять и опять. И… ничего не происходило.

      – Телефон!

      Пальцы суетливыми движениями шарили по карманам, пусто, пусто, пусто… «неужели забыла?..».

      – Наконец-то, – пара касаний экрана и дисплей высветил четыре цифры: «двадцать два: сорок пять» и ни одной «антеннки», – у-у-и-м, – протяжный всхлип глухим эхом рикошетил от стены к стене маленькой тесной кабинки, пока голова отчаянно опускалась лбом о створки злополучного лифта – жаль, не пробьёшь, как ни старайся.

      – Помогите…

      – Да кому ты нужна? Все давно по домам отмечают, – злорадный голос Андрея прорвался откуда-то снизу.

      – Чёрт, ещё и между этажами умудрилась застрять…

      – Чё ты мямлишь?! Самостоятельности хотела? Вот и встречай Новый год в гордом одиночестве, дура!

      – Так ты это подстроил?! Ну, знаешь ли…

      – Что, пробьёшь дверь головой?

      И до меня донеслись, словно громовой раскат, звуки его издевательского смеха и шарканья тапок по бетону, приправленное непрекращающимся шмыганьем.

      – Чтоб тебе на хлопушку сесть, ублюдок…

      Даже кричать сил не оставалось, я замерзала с поразительной быстротой. Чтобы вконец не окоченеть, я обняла себя за плечи крепко-крепко, кутаясь в колючий шарф.

      – Не спи, а то замёрзнешь. Нет, я не сплю, не сплю…, – ресницы, смыкаясь всё медленней, отчаянно цеплялись друг за друга, – не сплю…, – медленно сползая по стене в угол, продолжала я себя баюкать…

      2. Без права на желания

      – Олесь, ну хватит, я буду у тебя к двенадцати! Да. Честно. Обещаю. Ну, конечно, успею! Сейчас маме подарки завезу и сразу к тебе, должен же кто-то твоё шампанское открыть! Ну всё, давай, целую… Да, дома я уже! В подъезд захожу, лифт вызываю! Ну давай, сказал же, что приеду! Что? Слушай, не слышу ни фига, перезвоню…, – и быстрее нажать «отмена вызова», пока она сказать ничего не успела, – П-ф-ф, у того, кто придумал мобильник и дал его в руке женщине, вместо мозгов явно конфетти новогоднее было. Что-то холодно здесь… Да и лифт не едет, быстрее бы к маме, оливьешка, ужин горячий… Твою мать, сломан что ли?

      Взгляд бессмысленно скользил вверх по створкам лифта до линейки указателей. Они отображали два этажа «восемь» и «семь».

      – Вот неугомонные, в такой холод, да ещё и перед Новым годом, в лифте резвиться. Экстрималы!

      Перехватив коробки поудобнее, я двинулся к лестнице.

      – Да-а, Олеська бы не согласилась, – ухмылка скользнула по линии губ, когда мысли начали рисовать замысловатые изгибы