Дорога к вулканам. Андрей Бондаренко

делам и прилетел. То есть, для прохождения ежегодного ТО. Масло машинное поменять, гидравлику проверить, навигационное оборудование обновить. Натуральный ительменский буржуин, выражаясь по сути… Почему он устроился у барной стойки и не улетает? По той же прозаической причине, что и мы. Сейчас над Центральной Камчатской впадиной завис плотный и высокий туман. Нелётная погода, короче говоря. Ждём, когда распогодится. И мы ждём, и Костька…

      «Самый настоящий шаман», действительно, уселся-взобрался на высокий стульчик и, аккуратно прислонив свой чёрный посох к барной стойке, о чём-то оживлённо беседовал с худосочным барменом.

      – Гав-в? – предложил Клык.

      – Попробуй, конечно, – подумав с минуту, разрешил Тим. – Почему бы, собственно, и нет?

      Пёс, ловко лавирую между фанерными креслами-диванчиками, направился к барной стойке.

      – Куда это он? – заинтересовался Сан Саныч.

      – С шаманом знакомиться. Так, чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится.

      – Шутка такая?

      – Я, что же, похож на шутника? – нахмурился Тим. – На какого конкретно? Неужели, на кривляку Евгения Петросяна?

      – Нет, не похож, – заверил Дунаев. – Ну, ни капельки. Это я просто так ляпнул. Типа – к слову пришлось. Не обижайся… Ага, твой хаски, слегка помахивая хвостом-кренделем, присел возле барной стойки. Теперь, кажется, тявкает. Или же гавкает… Смотри-ка ты, Костька заинтересовался. Вроде как разговаривает с псом… Точно, общаются. Ну, надо же… А теперь Костька обернулся и машет рукой. Брут, это же он тебя зовёт.

      – Схожу, пожалуй, – поднимаясь на ноги, решил Тим. – Пожилой человек, как-никак. Шаман заслуженный. Надо уважить. Точка… Саныч, будь другом. Присмотри за вещичками.

      – Присмотрю, конечно. Только ты это…

      – Что?

      – Поосторожней будь в разговорах.

      – Это в каком же смысле?

      – А безо всякого смысла, – непонятно вздохнул Дунаев. – Поосторожней, и всё тут. Непрост наш Костька. Ох, как непрост…

      – Приветствую, дяденька Ворон, – подойдя к барной стойке, вежливо поздоровался Тим. – Долгих вам лет жизни. И коммерческих успехов, понятное дело.

      – Муза нсунск[7], – задумчиво поглаживая ладонью правой руки седую бородку, хриплым голосом проворчал в ответ шаман, после чего попросил: – Посмотри-ка мне в глаза, путник.

      – Смотрю.

      – Ещё, хр-р-р, смотри.

      – Смотрю…

      – Ладно, можешь больше не смотреть.

      – Спасибо. Меня зовут – «Брут».

      – Я знаю. Хр-р-р. Извини, стар уже. Хриплю. Прожитые годы-сволочи клокочут в груди. Клокочут и клокочут без роздыха… Мне Клык о тебе рассказал. Очень смышлёный пёс.

      – Я знаю, – улыбнулся Тим.

      – Хорошо улыбаешься.

      – Хорошо – это как?

      – Предлагаю прерваться, – неожиданно предложил Костька. – То есть, переселиться.

7

Муза нсунск – ительменское приветствие, дословный перевод: – «Мы ещё живы».