Смешные вы ребята!. С. В. Еремеев

по мохнатому жабо и стала нервно обмахиваться веером.

      Зачем ей платье с жабо, если жарко и нужен веер?

      Она опять глубоко вздохнула. Глаза у неё снова стали зелёными.

      – В детский сад ходил?

      – Да, ходил.

      – Документы из сада есть?

      – Мы только переехали, вещи не разобрали, – ответил Олег. – Мама всё занесёт в начале сентября.

      – Не тараторь, – сказала ему Ольга Игоревна. – А ты… как тебя…

      – Артём, – подсказал ей Олег.

      – Да, а ты, Артём, подойди сюда. Ближе, ближе. Не бойся.

      – Да я и не боюсь…

      Она хохотнула:

      – Надо же, какой смелый! Все боятся, а он нет!

      Я стоял у стола, а Ольга Игоревна открыла какую-то программу в своём компьютере. Подглядывала и задавала вопросы. И что-то записывала. В толстую тетрадь с красной обложкой.

      – Как тебя зовут?

      – Вы же знаете, – осторожно удивился я.

      – Полностью! – сказала она, не поднимая глаз. – Фамилия, имя, отчество!

      – Петров Артём Игоревич.

      – Когда день рождения?

      – У кого?

      – У тебя!

      – Первого июня.

      – Хорошо! А какой это день?

      Я ответил: первый день лета, день защиты детей.

      Мне показалось, что она взглянула на меня с уважением.

      Но тут Олег легонько стукнул меня по спине: ты что, Тёма, совсем забыл про наш план?

      Поэтому я не назвал Ольге Игоревне год своего рождения. Не сообщил наш новый домашний адрес и номер телефона. Не назвал фамилии, имена и отчества родителей, их профессии и места́ работы. Не назвал дни недели, времена года и месяцы. Не досчитал до десяти и обратно.

      Ольга Игоревна была огорчена:

      – Читаешь хоть немного?

      Я оглянулся на Олега, а он воскликнул:

      – Он только думает, что может читать, а на самом деле – еле-еле!

      – Молодой человек! – укоризненно произнесла Ольга Игоревна. – Ваша задача научить ребёнка чтению, а не критиковать его.

      Олег не растерялся:

      – А разве его не в школе должны учить?

      Завуч не ответила и протянула мне листок с геометрическими фигурами.

      – Что это?

      – Бумага, – неуверенно сказал я, стараясь и дальше соответствовать тому образу, который навязывал мне брат.

      – Ясно, что бумага. А что на ней?

      Я пожал плечами.

      – Вот это – что? – ткнула она карандашом в окружность.

      – Кругляшок, – сказал я через полминуты.

      – А это что?

      – Треугольник, – громко прошептал Олег.

      – Не подсказывать! – осадила его Ольга Игоревна. – А это что?

      – Кажется, это… Какой-то вот… Ну этот… Как его… Квадратик, что ли.

      – А рядом с ним?

      Я молчал.

      – Думай, думай! Вспоминай!

      Я уже вошёл в роль, поэтому молчал.

      – Ну?

      – Тоже квадратик, но какой-то не такой…

      – Эх, Тёма, Тёма… – вздохнула она. –