Фантомная боль. Владимир Брайт

перед тем, что ему предстоит услышать.

      – Это было в те стародавние времена, о которых сейчас не принято вспоминать, – неторопливо, нараспев, начал рассказчик, зачем-то закрыв глаза, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. – Великий воин Чжао Куан-инь решил объединить Китай.

      Создавалось впечатление, что мистер Шен находится в некоем подобии транса.

      – Чтобы осуществить мечту, Куан-инь отправился на священную гору Весидитайджи, попросив жившего там дракона обучить его тайнам меча. По преданию, только лучший из воинов мог стать лидером, чью власть признают все княжества и племена…

      Если Кречетову и был неинтересен экскурс в китайскую мифологию, то он никак не высказал своего недовольства, продолжая внимательно слушать.

      – Дракон пообещал сделать Чжао владыкой меча, предложив расплатиться, когда придет время. Куан-инь, не раздумывая, согласился. По истечении пяти лет он закончил обучение, став первым из воинов – тем, кто в конечном итоге сумел объединить Китай, уничтожить врагов и спасти свой народ. Над страной, истерзанной беспрерывной войной, взошло солнце. Заколосились поля. Засмеялись дети. Мир стал другим. Людям, уставшим от бесконечных лишений, стало казаться, что жизнь постепенно налаживается. Но как день сменяет ночь, – голос сказителя предательски дрогнул, – так и радость не может продолжаться долго. Во дворец императора прилетел дракон, потребовав жизнь юной принцессы. Такова была плата за обучение.

      «Перед финалом обязательно будет мелодраматическая пауза», – подумал Кречетов и не ошибся. Мистер Шен, замолчал, собираясь с мыслями и успокаиваясь. Наконец, справившись с волнением, продолжил:

      – Величайший из императоров не мог отказаться, нарушив данное слово, и в то же время не мог отдать дочь. Не сумев выбрать что-то одно, Куан-инь выхватил меч и вонзил себе в грудь. Вырезав сердце, он протянул его дракону, сказав: «Моя любовь тут. Забирай»… И умер.

      Рассказчик замолчал, продолжая раскачиваться с закрытыми глазами в такт какому-то, одному ему понятному, ритму. Казалось, перед его мысленным взором оживают легенды. События давно минувших дней обретают реальные формы под кистью величайшего из художников – времени. Благородный император красиво умирает на глазах у красавицы, не подчинившись злой воле огнедышащего чудовища. А благодарный народ прославляет в веках того, кто жил, как герой, и умер, как воин.

      В комнате повисла напряженная пауза. Никто не проронил ни слова. Все ожидали неизбежной развязки, не заставившей себя долго ждать.

      Мистер Шен вернулся из заоблачных далей, открыв глаза. Наваждение кончилось. Сказки остались в прошлом. Теперь на незваного гостя смотрел не полоумный служитель древнего культа, а человек, способный просчитать вероятность развития событий на несколько ходов вперед.

      – Для спасения самого главного нужно иметь достаточно сил, чтобы вырезать свое сердце, – подчеркнуто громко произнес китаец, глядя в лицо врага. – Вы никогда, ни при каких обстоятельствах не получите меч.

      Во-первых, это было совсем не то, что рассчитывал