Девушек старше 35 просим не беспокоиться. Елена Глушенко

О чем тут жалеть? О бесконечных разборках с населением, недовольным то качеством газа, то его количеством? Или о бесчисленных отчетах, никем не проверяемых и, похоже, никому не нужных?

      Удручал сам факт сокращения – как апофеоз всего, венец никчемной жизни, которую впору было тоже сокращать.

      Лёва постоял немного возле мамы, глядя в телевизор и не понимая ни слова, потом прошел в кухню, налил в рюмку теплой водки и одним глотком выпил.

      …

      Мария Спиридоновна. Рыдаем

      Лифт не работал.

      Поднявшись пешком на третий этаж, Мария Спиридоновна нехорошим словом назвала соседей, чей пацан опять просыпал мусор мимо мусоропровода.

      Муж похрапывал в кресле, прикрывшись вчерашней газетой. И, конечно же, в раковине была гора немытой посуды.

      Каждое из этих событий по отдельности совершенно не стоило того, чтобы расстраиваться. Но всё вместе – плюс то, что произошло сегодня на работе, – образовывало законченную картину конца мира. Хаоса.

      Мария Спиридоновна села на диван и заголосила.

      Муж, с перепугу взмахнув руками, как крылами, порвал газету и чуть не выпал из кресла.

      – Манечка, солнышко! Да что случилось?

      Он сбегал на кухню за стаканом воды, но Мария Спиридоновна пить отказалась.

      Она оплакивала… Она не знала, что оплакивала. Ей просто было невыразимо жалко себя. А еще она горевала, что теперь уже не состоятся торжественные проводы на заслуженный отдых.

      Достигнув пенсионного возраста и благополучно перевалив за него, Мария Спиридоновна продолжала работать, не поддаваясь на уговоры мужа и детей. Правда, в последние годы здоровье ее стало ухудшаться, и она постепенно смирилась с мыслью, что рано или поздно ей все же придется уйти с работы.

      Но одно дело уйти с высоко поднятой головой, закатив напоследок грандиозный прощальный банкет. Она уже обдумывала фасон вечернего платья и приглядывала подходящую ткань.

      И совсем другое – быть выкинутой за ненадобностью. Как старый башмак. Вот что было особенно обидно.

      В душе все больше крепло решение… нет, не бороться – она понимала, что это бесполезно – но хотя бы воспользоваться ситуацией. И выжать побольше денег из так подло поступившей организации, которой она отдала всю свою жизнь.

      С паршивой овцы – хоть шерсти клок.

      Муж не понимал всех этих тонкостей. Он, как ребенок, радовался тому, что совсем скоро по утрам ему уже не придется готовить себе завтрак.

      …

      Ксюша. Родители в курсе

      Ксении не пришлось никому ничего объяснять. Родители уже все знали и ждали ее дома. И они уже решили, что делать дальше.

      Так было всегда, и Ксюша знала, что так будет всегда. Поэтому она никогда не волновалась за свою судьбу.

      В школу она пошла в ту, которую выбрала для нее мама – с углубленным изучением английского языка. В технологический институт ее устроил папа.

      И не важно, что английский язык Ксюша так и не освоила. Так же как и специальность,