Подержанные души. Кристофер Мур

Тауэра. Из всего Беличьего Народца только они с Чарли умели разговаривать, остальные же шипели, щелкали и жестикулировали, чтобы оказаться понятыми, но все были элегантно наряжены в костюмы, которые им сшила Одри.

      Боб вручил беспроводную трубку Одри, и та щелкнула кнопкой громкой связи.

      – Алло, – произнесла она.

      Голос маленькой девочки произнес:

      – Аз есмь явленная Смерть, уничтожитель миров!

      Одри передала трубку Чарли.

      – Это тебя.

      Инспектор уголовной полиции Ник Кавуто, пятнадцать лет напарник Риверы по службе в Управлении полиции Сан-Франциско, стоял над кучкой бледного и черного, лежавшей на полу за стойкой магазина Риверы.

      – Похоже, ты прикончил ведьму, – произнес он. – Грустно, – добавил он. – Обедаем?

      Росту в нем было шесть футов четыре дюйма, весу – двести шестьдесят фунтов, и он очень гордился тем, что играет крутого парня, детектива старой школы: – носит федору 1940-х годов, измятые костюмы, жует сигары, – которые никогда не прикуривает, а в заднем кармане – таскает дубинку, которую Ривера ни разу не видел у него в деле. На Кастро, где он жил, его называли “Инспектор Медведь”. Не в лицо, само собой.

      – Она не умерла, – сказал Ривера.

      – Жалко. Я надеялся, у тебя в лавке соберутся жевуны и споют свою песенку про динь-дон.

      – Она не умерла.

      – Можем и сами пару куплетиков исполнить, если хочешь. Я начну. А ты вступишь на “ведьма ведь”[4].

      – Она не умерла.

      – Сколько она уже в отключке?

      – Минут двадцать, потом полчаса, тут я тебе позвонил, а потом… – он глянул на часы, – …еще минут пятнадцать.

      – Значит, она приходила в себя и ты снова по ней фигачил?

      – Пока не мог придумать, что с нею делать.

      – По работе скучаешь, да? – Кавуто сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на Риверу так, словно ждал исповеди. – Знаешь, технически говоря, ты в активном резерве, можешь выезжать со мной на задания, – когда б ни захотел шарахнуть по кому-нибудь “тазером”. А фигачить по случайным хиппушкам у себя в лавке – не очень хорошо для бизнеса. Обед, конечно, будет с тебя.

      Когда на работу они ходили оба, Кавуто обычно принимался говорить об обеде, еще не доев завтрака.

      – Она не обычная хиппушка.

      – Не сомневаюсь – большинство людей просто падает, а затем тут же встает. Лежать в отключке от электрошокера не принято.

      Ривера пожал плечами.

      – Насколько могу судить, это ее лучшая черта.

      – Тебе придется что-то придумать – нельзя же глушить ее все время. Я уже чую горелое – это что, вискарь?

      – Торф, по-моему. Ну да. Это не от шокера, – она просто этим сама пахнет.

      – Хочешь, я на нее наручники надену? Или привлечь ее? Вероятно, смогу убедить психиатра упечь ее только за костюмчик.

      – Думаю, она запросто может оказаться сверхъестественным существом, – сказал Ривера. Он потер себе виски́,

4

Отсылка к одной из начальных сцен культовой (особенно в гей-культуре) музыкальной сказки американского режиссера Виктора Флеминга “Волшебник страны Оз” (The Wizard of Oz, 1939) по мотивам романа “Удивительный волшебник из страны Оз” (The Wonderful Wizard of Oz, 1900) американского писателя Лаймена Фрэнка Баума.