Сегодня я не умру. Елена Глушенко

воздух, словно утопающий, по счастливой случайности выброшенный на берег морским приливом. Наконец, отдышавшись, я с трудом поднялся на ноги и посмотрел на человека, который пытался меня убить и которого только что чуть не убил сам.

      Увы, я не убил его – только пробил ему череп, сломав хорошую крепкую табуретку. Теперь придется просить Федора сделать новую. А тот ничего не делает задаром. Значит, опять будет вымогать «лекарству».

      Лежавший на полу человек пошевелился и слабо застонал. С трудом поднявшись, я сходил за своим чемоданчиком, и после укола он снова затих. Теперь можно было заняться собой – его нож разрезал мне ребро левой ладони. Хорошо, что я правша. Остановив кровь, я обработал порез и перевязал руку. Потом перетащил гостя на кровать и занялся его черепом.

      Было уже почти шесть утра, когда я закончил. Голова болела так, что, казалось, сейчас лопнет. Измерил давление – так и есть: сто шестьдесят на сто двадцать. Выпил клофелин и совершенно обессиленный сполз на пол рядом с кроватью.

      В голове царил полный хаос. Мысли носились с бешеной скоростью, сталкивались, опрокидывали друг друга и разбегались в разные стороны. От этого лихорадочного броуновского движения звенело в ушах. К счастью, скоро начало действовать лекарство. Постепенно мысли замедлили свой бег, забуксовали и из упругих теннисных мячиков превратились в комья липкой сладкой ваты. Еще через некоторое время мне уже потребовалось усилие, чтобы заставить себя думать.

      Быков, Быков… Я не знал никакого Быкова и уж тем более не убивал его брата. Я вообще никогда никого не убивал. Во всяком случае, намеренно.

      Перед глазами тут же возникла запрокинутая голова, худенькая шея с остро торчащим кадыком и рука с синими набрякшими венами. Я мотнул головой, отгоняя видение, и чуть не застонал от боли, ударившей в виски.

      Нет. Только не сейчас. Это не относится к делу, и я не буду об этом думать. Я буду думать только о том, что сказал мне мой странный гость. Потому что только это в данный момент имеет значение.

      Я не был убийцей, я был хирургом. Точнее, бывшим хирургом, поскольку еще пару лет назад возглавлял хирургическое отделение первой горбольницы.

      Неужели это было всего два года назад? Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

      Мне вдруг остро вспомнилась операционная, и этот яркий свет, и красные пятна на белом, и эти запахи… Холодок скальпеля в руке, туго обтянутой резиновой перчаткой… «Боже, прошу – не оставь меня!»

      Как давно это было. Словно и не со мной.

      Не хочу это помнить. Но как сладко и как мучительно вспоминать…

      Давление постепенно нормализовалось, боль отступила, и на смену ей пришли вялость и апатия. Спать не хотелось, шевелиться тоже. Я сидел на полу, привалившись к стене, и не находил в себе сил подняться. Наконец, в животе у меня заурчало, я с трудом встал на ноги и побрел в горницу.

      День второй

      Хлопнула входная дверь, послышались шаги. Потом лязгнуло что-то металлическое, и звонко полилась вода.

      Олег попытался открыть глаза и не смог. Голова раскалывалась на тысячи мельчайших осколков, во рту